Белые розы (СИ)

Всё дорогу он молча на меня смотрит. «Любуется», — успокаиваю себя, но взгляд этот меня напрягает. Неужели он не натрахался, неужели ему надо ещё? А ну да, я же уже подрочила. Теперь и ему хочется. А он без меня никак, раньше же как-то справлялся. Ну, эти мужики и наглые! Только о себе думают, а то, что мне его приставания никак — ну, честно, никак! Я уже могу сама для себя признать, что почти не получаю никакого удовольствия от секса. Не понимаю тех девчонок, которые снимаются в порно, как они так радостно набрасываются на член, как стонут и умиляются. Я тоже стонать могу, но это не от удовольствия, а скорее от боли. Хотя, может, с возрастом что-то изменится. Я слыхала, после первых родов всё становится в разы лучше. Но пока всё так, как есть.

Сашка начинает приставать. Он кладёт руку мне на живот и начинает гладить.

— Ну, Саш, не надо, дай доехать: я и так поворотники путаю.

Но он меня не слушает, прижимается к моей шее и целует в щечку.

— Сашка, ну мне щекотно, дай доехать!

— Не дам. — Он запускает свою руку в мои трусики и начинает меня ласкать. Сама бы я себя намного лучше приласкала, хотя у него, нужно признать, неплохо получается. Хуже то, что он постоянно норовит запустить свой палец в мою дырочку, и это не то чтобы неприятно, просто резко и неожиданно как-то. Нет, я так не хочу.

— Саш, я сейчас в аварию попаду. Что мы твоим родителям скажем?

— Что ты напилась и машину разбила, — шутит он. — Они же знают твоё пристрастие к алкоголю.

На самом деле родители Сашки замечательные люди, и я им очень даже нравлюсь, а про тот инцидент мы давно уже забыли. Только Сашка на пьяную голову постоянно мне это напоминает.

— Ну ты чего, не натрахался? — наконец, выпаливаю я.

— Нет, — качает он головой и начинает прямо на ходу расстёгивать на мне лифчик. Моё дыхание учащается, и это заводит его ещё больше. Я не могу отбиваться, и мне приходится стойко терпеть все его приставания. Пытаюсь не возбуждаться, хоть это и не просто, я же не железная.

Мы подъезжаем к его дому. Он выглядывает в окно и рассерженно качает головой.

— Похоже, облом.

— В смысле? — Я ставлю на ручник, я — примерный водитель, я всегда ставлю машину на ручник.

— Да предки! Говорили, что к соседям в гости пойдут, а, похоже, всё наоборот, соседи у нас в гостях.

— И как ты это понял?

— Окна горят.

— А что ты собирался делать? Завалиться в квартиру и там… — Я не могу вслух произнести «потрахаться», хотя только что это делала. А теперь у меня внезапный приступ стеснительности.

— Ну да! — улыбается он и целует меня в губы. — А у тебя дома кто-то есть?

— Мама и тётя Люся.

— Чёрт!

Хочу предложить ему комнату в хостеле снять, но не хочу сейчас трахаться, да и денег жалко.

— А давай здесь, — вдруг предлагает он.

— Что? Прям здесь?

— Ну да, ты же хотела на заднем сиденье попробовать.

— Саш, ну сейчас же зима! — Я жалобно складываю бровки домиком. — А если я простужу себе что-нибудь? — Действует безотказно.

— Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! — Сашка сердито лупит по бардачку. Никогда его таким не видела. Похоже, я так просто от него не отделаюсь.

— А давай я подрочу тебе, — вдруг предлагаю я. Не знаю, кто меня за язык потянул.

У него округляются глаза, и он быстро расстёгивает ширинку, доставая свой взбухший член.

— Начинай! — в приказном порядке говорит он. Сначала я хочу возмутиться, а потом замечаю, что и меня это заводит.

— Как вам будет угодно, — улыбаюсь я и наклоняюсь губами к его члену, взмахнув ресницами, целую его обтянутую кожей головку.

— О-о, да! — Он откидывается назад в кресле. — С каждым разом всё лучше. Скоро вообще хорошо сосать научишься.

— Фу-у! — говорю я. — Это так пошло!

— Пошло — это родиться с такими губами, как у тебя, и не уметь сосать. — Он сжимает мои скулы, складывая мои губы уточкой. — Ты же рождена для этого.

— Как скажешь, — вдруг подчиняюсь я. Мне так приятно чувствовать себя слабой!

— Не отвлекайся, — говорит он. И я провожу языком по его члену. Меня опять тошнит. Да что ж это такое?! Я поднимаюсь и с трудом сдерживаю рвотные позывы.

— Прости, прости. — Я пытаюсь прийти в себя.

— Это ты прости, что давлю на тебя. — Внезапно он становится таким нежным. — Делай, как тебе нравится.

Я больше не прикасаюсь к нему губами, а просто вожу рукой туда-сюда, дрочу ему. Вероятно, он и сам бы с этим справился не хуже меня.

«Я бесполезна», — думаю я, и вдруг мне становится так обидно! Ни пососать, ни потрахаться — бесполезный кусок мяса! Накрашенный, хорошо одетый, но бесполезный. Да кто же я? Откидываюсь назад в кресле и снимаю угги. Вытягиваю носочки.

— О-о-о! — радостно говорит он и, сжав мои ножки своими руками, начинает их массировать.

— Не мешай, я не это хотела сделать, — застенчиво улыбаюсь я. Хотя чего уже стесняться?

— Хорошо не буду. — Он снова откидывается на спинку своего кресла.

Чёрт, в этой машине не очень-то удобно, тем более прямо перед ветровым стеклом! Хорошо, что темно и стёкла тонированные.