Белые шнурки (СИ)

Когда Виктор проспался, все встало на свои места — и больше такая хуйня на местах боевой славы ему не мерещилась. Однако он надолго запомнил тот вечер, когда он очно и очень красочно повстречал сумеречное создание, в сериале «Декстер» удачно поименованное Темным Попутчиком. До устойчивого психоза с раздвоением сознания Виктор, вероятно, не дорос, но оно было совсем рядом.

* * *

..Виктор допил коньяк, и затянулся сигарой. Рассказ вышел сбивчивый, и немного смущенный — но иллюстрация к разговору про убийства и изменения в психике вышла отличная. Я не то чтобы удивился услышанному — скорее искал какие-то отклики в собственной душе.

— Ты этого дебила-то зарезал в итоге?

— Неа. Не стал — да оно и само вроде как-то успокоилось. Все хорошо с той девочкой сложилось.

В полумраке бара как-то совсем нехорошо загорелись глаза моего собеседника, когда я вспомнил того неудавшегося соперника, и сильно за него порадовался. Вот живет совершенно обычный и наверняка неплохой парень — и не знает, как смерть буквально просвистела рядом. Причем смерть глупая и совершенно бессмысленная. Даже на белые шнурки бы не сгодился.

— Гыыы. да уж. Повезло ему.

— Спорный вопрос, ему или мне. Ты же знаешь — я очень плохо умею проигрывать. Тут я выиграл, и именно потому, что повезло.

— Значит обоим. Один терпила, но живой, а второй хоть с крышей съехавшей, но пришел к успеху.

— Да какое там крыша съехала. Просто понял, что ничего мы с тобой, братан, не забываем. И похуй сколько лет проходит — все равно вылезет, только волю этому дай. А с дураком тем смешно вышло — мне пару месяцев каждую ночь снилось, как я его режу. С мелкими деталями и подробностями.

— Ну подобное и у меня было. Тоже был один — очень подробно снилось, как мы с ним на реальных ножах деремся. Причем с судьями, и большим количеством зрителей. Во сне же думал, как ролик на Ютуб выложу а потом в блоге опишу.

— Гыгыгыгы… блядь!!!!

Виктор закашлялся от смеха. В баре было людно, но вокруг нас была явно очерчена зона комфорта — почему-то рядом посетители находиться избегали. Рассказ этот я запомнил, и изложил как он есть — до сих пор не понимаю, как к подобному относиться. Читатель-скептик может сказать «пить надо меньше», или вспомнить санитаров. Однако я не раз и не два встречал людей с чем-то подобным в глазах.

Причем что самое забавное — в этом практически невозможно наврать, или как-то сыграть это. Моментально видно — есть это начало в собеседнике или нет. До сих пор понятия не имею, последствия ли это насилия, войны и убийств, отклонения в психике — или просто истинный облик человека? Очень часто, встречаясь с проявлениями жестокость и предельного цинизма, я склоняюсь к тому, что это и есть суть многих — просто до поры скрытая внешней оболочкой цивилизованности. Если этого нет совсем — то истинной сутью человека является печальное бытие терпилы. Сказать по правде, не очень охота разбираться в этом и глубоко в это лезть. Кто знает почему — может быть от того, что неохота лично знакомится с собственным Темным Попутчиком, коль скоро он найдется — как это вышло у Виктора.

Любопытно, о чем думал тот, кто первым предложил белые шнурки как видимый признак известного достижения. Только ли о моде и щенячьем пафосе «а я убил?». По крайней мере, белые шнурки — единственный известный мне пример того, как в современной субкультуре предметом статуса становилось именно убийство.

26. Про арбузы и Копилку

Среди прочих историй в памяти сохранились две, каждая из которых не достойна сюжета отдельной главы, но по-своему забавна.

Едва ли не у каждого, кто имел отношение к правой теме, есть своя собственная история про арбузы и торговлю фруктами, что даже нашло отражение в народном творчестве на мотив «На поле танки грохотали»:

И на арбузную палааатку

Скины идут большой толпой!

И вот уж аааазер

Черножоопый

Лежит с пробитой головой,

И вот уж аааазер!

Черножоопый!

Лежит с пробитой головой!

Была своя история про арбузы и у Виктора. Когда происходили описываемые события, героям — Виктору и С., было по девятнадцать и восемнадцать лет соответственно, то есть по времени это было лето после событий из главы «Старое-доброе ультранасилие».

Стояло жаркое лето, и Виктор с С. пили чай в квартире у С., где тот проживал с родителями. День постепенно переходил вечер, неспешно текли беседы, и вот в квартиру с работы вернулась матушка С. Она очень хорошо относилась к Виктору, считая его из всего круга общения своего сына наиболее приличным молодым человеком. Альпинистом или скалолазом, коих она недолюбливала за опасное хобби сына, он не был, а как скинхеда и бандита она его не идентифицировала. Спасали культурная речь и обходительные манеры Виктора, который длительное время рос очень интеллигентным и милым юношей и умел нравиться дамам.

Так к друзьям во время чаепития присоединилась и мама С., которая притащила с собой гигантский арбуз. При виде арбуза глаза С., как раз обсуждавшего до того финансовую мель, загорелись:

— Мам, а откуда арбуз-то? Ты как его вообще дотащила?