Белые шнурки

Через два часа после объявления военного положения курьер принес «Первому» охапку новых дешевых мобильников и «левых» сим-карт, оформленных на таджиков, а также новые планшетники для руководителей. Группа перешла на связь только по ним — все старые номера оказались отключены, а вся старая оргтехника, компьютеры и телефоны — вдали от места пребывания их владельцев.

Через полсуток фотографии Веника и прочих оказались одновременно у «своих» сотрудников полиции, у блатных с района и в местном СИЗО. Задачи у всех стояли разные — у полиции и блатных «найти» и передать данные; на тюрьме — не упустить шансы при прибытии туда любого из оппонентов. «Первый» платил, и платил много — окажись кто угодно из противников на централе, расправа не задержалась бы ни на минуту по сравнению с делами на воле.

В это же время специально обученные человек работал с базами и социальными сетями. По каждому из жертв был сделан список родственников, друзей, девушек — со всеми адресами, где любой из них мог появиться.

Тогда же «Третий» вскрыл арсенал. Несколько десятков единиц карабинов «сайга», помповых ружей, травматических пистолетов и обрезов ждали тех, кто готов пустить их в ход.

Через сутки «Второй» на вокзале встретил первую партию «гастролеров» — оплатили и организовали прибытие вообще не засвеченных в городе двух разборных коллективов из числа дикой криминальной молодежи. Сев на арендованные машины, на вторые сутки они поехали по выявленным адресам — организовывать наружное наблюдение. Без команды никто не работал.

Сорок восемь часов спустя для Веника и остальных не произошло ничего — кроме того, что вокруг их бригады распустилась огромная сеть. Это и было «автономное прямое действие» — синтез работы террористов, бандитов, блатных и правоохранительных органов. Едва ли не идеальное оружие, способное противостоять практически кому угодно — именно по этому алгоритму «Первый» выносил даже этнические криминальные кланы, вырезая целые семьи и забирая активы. Главным секретом успеха была их полная неуязвимость выраженная в полном отсутствии социальных связей — случайные документы, случайные адреса, нет семей и нет никаких привязок. Так воевать можно только тому, кто этим живет.

* * *

В классической войне банд обычно побеждают те, кто больше двигаются, могут дольше не спать, и лучше подготовлены. «Первый» рассчитывал на то, что пока идет работа по установлению конкретики по противнику те пытаются или работать на опережение, или, если не выходит, лечь на дно.

Однако не даром сказано мудрыми: «Не ищи в жопе мозг — там говно!»

Ни Веник, ни Фонарик, ни Арсений, не говоря уже об их молодых, не делали ровным счетом нихрена из того, что могло спасти им жизнь. Веник ограничился тем, что свалил от семьи к другой девке; Фонарик так и продолжал жить дома, а Арсений — на съемной квартире где жил много лет. При этом все они очень много разговаривали про войну: как они всех найдут, покарают и уничтожат. Чем больше вслух об этом говорилось, тем страшнее было каждому из них — Арсению очень запомнился тип с ножом, от которого побежала вся бригада. По скудоумию он еще не научился бояться огнестрельного оружия — в него никогда не стреляли, и не понимал, что прыжок с ножом был не более чем давлением на психику, а реально смерть бы им принес шквал свинца в упор.

Они собрались на квартире у одной из любовниц Веника, когда у Арсения зазвонил телефон, номер которого он никому не давал.

— Привет, говно. Вы там когда без правил воюете — хоть по месту прописки не появляйтесь и у блядей ваших, а.

— Ты кто?

— Да не важно кто я. Дай-ка лучше сюда Веника своего.

— Алё.

— Хули «алё», бля. На вон послушай лучше. Слышишь ребенок плачет?

— Вы чего с ним сделали?

— Ничего пока не сделали — вот он тут у меня сидит, Степашка твой трехлетний. И девка твоя стремная рядом — мы в гости зайти решили. Я вот думаю — тебе его голову прислать или с пальчиков начнем? Маленькие такие и прикольные. Ты не бойся, он плакать не будет скоро. Совсем не будет.

— Сукаааа!!! — Веник нанес несколько ударов Фонарику. — Из-за тебя и твоей папки, пидор все началось.

Между Веником и Фонариком завязалась безобразная драка.

«Второй» бросил трубку, и набрал «Первого». Он стоял в тонированной «двенащ-ке» возле дома, где собрались противники.

— Во, братан, послушай. Щас цирк будет. Побежали-побежали-побежали!

— Да я знаю. Только что с этим дебилом перетер.

По двору неслись Веник, Фонарик с разбитым еблом, и Арсений. Опять зазвонил телефон у Арсения:

— Ты чо-то меня расстраиваешь. Вон трубку бросил — а у меня человек не знает, мимо которого вы бежите, стрелять в вас или нет.

Арсений отстал, сделав вид что запнулся.

— Слушай, что я могу для вас сделать?

— Во, базар по сути. Вали оттуда и через полчаса стой на углу у пиццерии.

Тем же вечером за столом сидели наши герои и Арсений. Последний совершенно разочаровался в своих друзьях, и идее войны без правил. Побледневший от ужаса, глядя в лицо «Первому», он был готов на все что угодно ради того, чтобы выжить.