Белые шнурки

Первым делом смотрит бригадир на свою бригаду и думает — ну и задроты! Хилые тонкие шеи поддерживают бритые головы с синюшностью советских мороженых куриц. Таких может погнать любой крепкий гук. а к увесистым кавказцам вообще лучше не соваться, потому что плохо, когда жертва находится в одной весовой категории со всей бригадой в их совокупной массе. Выход из этого достаточно очевиден, и бригада отправляется в спортзал, качаться и заниматься единоборствами. Опытный руководитель сразу видит приоритеты: первые навыки поставленных ударов куда ценнее для борьбы, чем эстетика накачанных бицепсов. Так бригада окунается в волшебный мир спортивных единоборств. Дела там в начале движутся очень плохо, поскольку юных арийских воинов пиздят абсолютно все. Но вот проходит где-то полгода. и уже каждый в общем может постоять за себя в драке, свернуть челюсть хаму в школе и эффективно пробить живой мешок во время очередной акции. Удары и броски в зале обретают дополнительную эффективность, когда их опробуют в подворотне на случайной жертве.

Что на данном этапе могут реально сделать эти дети? Если бригада действует автономно, то, скорее всего, — сесть. «Основа» будет беречь таких от действительно опасных нападений — даже просто двое гуков или кавказцев для молодняка уже может оказаться фатально. Из сотен нюансов прямого действия они знают единицы, а их драки еще не стали «акциями» в полном смысле этого слова. Сейчас время тупого отрабатывания действий в команде — думать головой за них должны старшие, если они есть. Если же думать некому, то единственно верное средство — держаться подальше от любых сложных ситуаций, будь то несколько целей, опасная цель или серьезная акция со «шнурками» и резонансным или материальным результатом. Именно где-то в первые полгода субкультурные дети и становятся бригадой, оттачивая навыки на одиноких гастарбайтерах и разгонах собственных сверстников недружественных субкультур.

Каждое нападение — достаточно сложная симфония насилия, требующая опытного дирижера и сыгранного оркестра. Именно на простых жертвах пропадает суета, уходят лишние движения, приходит понимание чувства локтя и работа в коллективе с распределением ролей. Тяжелые виснут на жертве, более легкие — пробивают по очереди, вытягивая на удары друг друга, все осваивают результативные добивания. Выстраиваются в логичные связки два критических момента: начала и завершения нападения. Известно, когда и кто бьет первым. Кто окружает и перекрывает отход, кто — имеет право командовать отступление, в каком порядке разбиваются при отступлении и кто ведет мелкие группы к точкам отхода. Как правильно убегают на улице — используя дворы, местность, разные виды транспорта. Этому не учат ни в одной секции единоборств, хотя по мне это единственная вещь именно «прикладного», а не спортивного свойства, которой не научат контактные единоборства. Если бригада не усвоит основу и методику успешных нападений, то не будет и будущего. Смысл всего столь часто критикуемого со стороны «битья дворников» только в этом — разработка и совершенствование методики преступной деятельности.

Этот этап является очень простым в освоении и привлекательным для участников. Вся прелесть и дух ультранасилия сконцентрированы на данной стадии. Но перед бригадиром всегда стоит не одна, а две задачи: кроме собственно осуществления прямого действия нужно обеспечить выживание бригады в обществе. Следующая контрольная точка — именно разработка собственной безопасности. Бригады, которые до нее не доросли, в городе Екатеринбурге превратили свое существование в 2005 году, став очень легкой жертвой УБОПа.