Белые шнурки

Я много думал о том, почему так вышло. Совершенно ясно, что ни я, ни Чмошенька, ни тем более боящийся дать по ебалу Олег этого сделать не могли — да и нашли его в куче мусора возле мест компактного проживания мигрантов. Видимо вмешались высшие силы, и таджика, отсидевшего за убийство и предлагающего купить женские часы, настигло кармическое воздаяние. Даже не знаю, в каком виде оно было бы поучительнее: в виде собственных соотечественников, убивших его по какой-то беде, или в виде встречи с какой-то бригадой — которая из всей бесчисленной массы таджиков выбрала жертвой именно этого.

Олег тогда так об этом и не узнал — я ему дал понять, что проблема решена окончательно, и никто его больше не побеспокоит. Больше всего о судьбе этого дела переживал Чмошенька. Он буквально забрасывал меня письмами по Интернету и всячески поддерживал общение — после всего проникнувшись ко мне самыми добрыми чувствами. Два или три раза после этого он мне и помогал — бескорыстно и очень добросовестно. Эта ситуация меня также многому научила: впервые я вживую увидел так называемый «стокгольмский синдром» во всей красе. Единственным методом установления положительных отношений с такими людьми является ситуация, когда ты тотально подавляешь их физически и морально. Так и только так можно рассчитывать на то, что они хотя бы не предадут. Порой насилие и правда является лучшим способом взаимодействия с этим миром.

20. Злая новогодняя история

Новый год — очень разный праздник. Каждый понимает смысл длительного отдыха и веселья в меру своей испорченности. Пока где-то развивалась история про Олега и Чмо-шеньку, у остальных героев нашего повествования также было удивительное приключение, о котором нельзя не рассказать.

Виктор и З. встречали новый год в одной компании — на квартирном сейшне у праворадикальной девочки в компании ее подружек. З. происходящее помнил смутно, поскольку чрезвычайно быстро нажрался. Какие-то крики, «Коловрат» в магнитофоне, лужа крови в парадной, здоровая ссадина на плечах, когда разгоряченный З., голый по торсу, нырнул в сугроб. Ему казалось что это произошло само, хотя на самом деле его туда амплитудным броском отправил Виктор после того, как З. перепутал Виктора с врагом расы и нации и напал на него с криком «Зиг хайль!». У малопьющего Виктора воспоминаний осталось побольше, главное из которых звали Катя и у нее был третий с половиной размер груди в неполные восемнадцать лет.

Ожили друзья к вечеру второго января, после того как проспались. Они убивали скуку в легендарном заведении в гастрономе на углу Ленина-Толмачова. Делать было решительно нечего, с деньгами тоже было негусто даже у состоятельного З. Так и сидели два мрачного вида парня за заплеванным столом, гоняя чаи из одноразовых стаканчиков. З.уже сильно раздался в плечах, и представлял собой нечто среднее между средневесом и полутяжем. Высокие Getta Grip со стаканами, голубые джинсы, шарф Aquascutum и бежевый пуховик Finn Flair в сочетании со светлыми волосами, бакенбардами и серыми глазами делали образ З. гораздо благообразнее его внутренней сущности. Виктор был одет в неброскую спортивную одежду и тяжелые трекинговые ботинки. В руках Виктор грустно вертел топовую модель смартфона Nokia за восемьсот долларов, на которую пробовал приманить соискателей до чужих мобильников. В те годы дорогой телефон доставлял массу лулзов любителям подраться — но за годы насилия и убийств рожа у Виктора стала до такой степени мерзкая, что в поисках приключений не помогало даже это.

К третьему стакану чая к друзьям присоединились двое отдаленных знакомых — молодой человек по имени Илья и здоровенный, около девяноста пяти килограммов, полный Саша. Оба имели отношение к организации РНЕ второго созыва, только немного разное. Илья был представителем классических РНЕшных боевиков, имея в своем активе много лет «прямого действия» за разные бригады, куда он подобно Виктору подписывался вольным бойцом. К движению скинхедов у Ильи было сложное отношение, во многом продиктованное собственной неформальной молодостью, весьма недалекой от тусовки панков. Виктор, который знал Илью много лет, очень долго пытался себе представить мрачного светлокожего брюнета в рядах панков — и каждый раз не мог. Одевался Илья всегда очень дешево и неброско, без малейшего намека на какую-либо субкультуру. Из толпы Илью выделяла лишь закованная в гипс правая рука, сломанная в недавней драке об аргумент какого-то чурбана.

А вот Саша выглядел как с картинки: светлые камуфляжные штаны, заправленные в берцы, «гром» и низко сидящая лыжная шапка делали и без того немаленького пацана еще более внушительным и здоровым. Со стороны казалось что один Саша стоит всего коллектива — по габаритам и брутальности. Однако в РНЕ Саша попал за компанию со старым приятелем, и единственной формой активной деятельности у него была своевременная уплата членских взносов, за что его очень любил Моисей и ставил всем остальным в пример. Саша серьезно не дрался никогда в жизни, и очень хотел попробовать.