Белые велосипеды: как делали музыку в 60-е [CoolLib]

Но я не мог представить себе, что скажу ей «нет». Включая новый состав Криса МакГрегора, Джона и Беверли Мартин, а также группу Dr Strangely Strange — причудливый ответ Ирландии на ISB, объем моей продюсерской работы достиг шестнадцати альбомов. И все их нужно было свести, а также сделать мастеры до моего январского отъезда в Лос-Анджелес.

Однажды вечером в декабре, во время работы над вторым альбомом Fotheringay, я психанул после сорокового неудачного дубля «John the Gun». Мы с Сэнди вышли из студии и напились. Она спросила, останусь ли я, если она расформирует группу и запишет сольный альбом. Я сказал, что я сделаю перерыв в работе, чтобы его спродюсировать, и что если существует что-то, что соблазнило бы меня отвергнуть Warner Brothers, то это именно ее альбом. На следующее утро Сэнди позвонила, чтобы сообщить, что распустила Fotheringay, когда мы смогли бы начать работу над ее новой пластинкой? Я сказал, что должен буду обсудить это с Warner Brothers, как только туда попаду.

«Попадешь туда? Но ведь теперь же ты не едешь!». Я сказал ей, что если она распустила группу, думая, что я разорву подписанный договор, ей лучше собрать ее обратно без промедления. Сэнди ответила, что уже поздно — двое ее музыкантов этим утром подписали контракт на участие в долгосрочном турне Кэта Стивенса. Она так никогда и не простила мне этой ошибки в глагольных временах; но, по крайней мере, думал я, Сэнди не обанкротится, финансируя Fotheringay.

Существовал длинный список спорных вопросов, касающихся вхождения Witchseason в состав Island Records, которые требовали разрешения. Встреча была назначена на мой первый за целый месяц день, свободный от работы в студии. Вечером накануне встречи Сюзи Уотсон-Тейлор, Найджел Уэймут и я около полуночи попали в Baghdad House, заведение в Челси, управляемое загадочным иракцем и его рыжеволосой подругой-шотландкой. В этом полуподвале имелись альковы, идеальным образом приспособленные для неафишируемого курения различных субстанций и длинных «послеурочных» вечеров, полных вина, песен, флирта и тайных сговоров. Представители музыкального бизнеса и криминальных сообществ — часто люди абсолютно разные — обожали его.

Мы смотрели на безумно одетого скрипача, который играл и танцевал на середине комнаты, а потом пустил по кругу чашу с «горячим вином с пряностями и сахаром». Сюзи сморщила нос и отказалась. Мы с Найджелом отнеслись к содержимому чаши с недоверием, но оба сделали по маленькому глотку, просто из вежливости. Вскоре мы все отправились домой спать.

Внезапно я очнулся ото сна — стены вокруг меня танцевали. Черт! Я поднял трубку телефона и позвонил Уэймуту. Его жена сказала мне, что да, у Найджела были галлюцинации, но она дала ему две таблетки мандракса, и сейчас он спит как ребенок. Я сказал ей, что буду у нее прямо сейчас, чтобы взять немного того же самого. Весь путь до квартиры Уэймута и обратно, составлявший менее километра, я вел машину со скоростью пятнадцать километров в час. Потом принял таблетки, отправился в постель и пытался читать, чтобы увести свой разум от галлюцинаций. Важная встреча начиналась на следующее утро в десять часов.

Внезапно зазвонил телефон. Я рывком поднял трубку. Кто мог звонить посреди ночи? Это была Мэриэн, моя помощница Пока она говорила со мной, спрашивая, где это я пропадал целый день, я осознал, что в комнате света больше, чем от лампы у кровати. Была середина дня, и телефон рядом со мной звонил уже несколько часов. Все это время я проспал, уронив голову на ладонь, а книга оставалась раскрытой на той же самой странице. Все неоконченные дела были улажены без меня. Настало время укладывать вещи и отправляться в Лос-Анджелес.

Неделю спустя после моего прибытия, я был разбужен на рассвете в гостинице «Шато Мармон» ревом, который сотряс все мироздание. Моей первой мыслью было, что кто-то все-таки сбросил ядерную бомбу. Я труп, но по крайней мере у меня была большая компания. Несколько минут рационального анализа изменили мой взгляд на произошедшее в пользу землетрясения. За все годы, проведенные мною в студии звукозаписи, я никогда не слышал настолько низкого звука Чтобы произвести такой шум, колеблющийся объект должен быть невообразимо большим. Земля, подобно мокрой собаке, пыталась стряхнуть нас с себя.