Белые велосипеды: как делали музыку в 60-е [CoolLib]

Интервью с братом Джими и его двоюродными братьями и сестрами, которые рассказывали эту историю, замечательно выглядели на бумаге, но перенесенные на экран не были достаточно кинематографичны, чтобы войти в окончательный монтаж. Мое пребывание на фирме Warner Brothers стало гораздо более интересным с тех пор, как мне поручили работу над полнометражным документальным фильмом о недавно умершем Джими Хендриксе.

Майк Джеффрис всегда поощрял кинематографистов снимать выступления Хендрикса на пленку. Он пропускал их на концерты, подключал им осветительные приборы, давал «проходки» за кулисы, но при этом избегал подписывать документы с разрешением на выпуск отснятого материала. Позже он предлагал контракт, оставлявший за ним право контроля над будущим фильмом Такой контракт все отказывались подписывать, в результате чего большое количество никем не виденного киноматериала Хендрикса просто собирало пыль. После смерти Джимми его отец нанял адвоката, чтобы тот представлял интересы наследников. Адвоката звали Лео Брэнтон, он имел большой опыт в делах по защите гражданских прав, а также в делах, связанных с шоу-бизнесом (его предыдущими клиентами были Нат «Кинг» Коул и Дороти Дэндридж). Джеффрис кипел от злости, но смерть клиента положила конец его управленческому контролю. На протяжении трех месяцев с той роковой ночи он ходил согнутым пополам, поскольку у него свело судорогой мышцы спины. Друзья Джеффриса говорили, что случившееся показало, насколько он переживал потерю Джимми. Друзья Хендрикса, со своей стороны, утверждали, что Джеффрис переживал так сильно потерю не самого Джимми, а связанных с ним доходов и, кроме того, испытывал чувство вины перед умершим Поскольку Wamer brothers были фирмой, выпускавшей пластинки Хендрикса в Америке, Лео Брэнтон пришел туда, чтобы встретиться с Мо Остином Мо и Лео перешли через дорогу, чтобы переговорить с Тедом Эшли, Тед позвонил мне, чтобы я присоединился к ним, и часом позже я стал кинематографистом Поскольку я сам был совладельцем одной замечательной кинопленки с Хендриксом (Джими сидел на высокой табуретке с акустической двенадцатистрункой и пел «Hear My Train A-Comin’»), я мог говорить с другими продюсерами, пострадавшими от руки Джеффриса, как товарищ по несчастью. Я привлек к работе Джона Хеда, англичанина, имевшего опыт кинопроизводства и обладавшего способностью мгновенно внушать доверие. Друзья Джимми, приходившие в ужас при мысли о том, что крупная корпорация хочет нажиться на своем уже покойном артисте, успокаивались, видя его сдержанные манеры и то, насколько легко он понимал их чувства.

Джон, в свою очередь, представил меня Гэри Уэйсу, уроженцу Южной Калифорнии, который был членом американской волейбольной команды на Маккабиаде (еврейская олимпиада). Фото, на котором он запечатлен взмывшим для атакующего удара над сеткой сантиметров на тридцать, висит позади барной стойки в закусочной Sorrento Grill на пляже Уилл Роджерс Бич в Санта-Монике. Гэри изучал фотографию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, затем бросил его, чтобы немного заняться серфингом. Однажды, когда он путешествовал автостопом по Пасифик-Коуст-хайвей, его подвезла девушка. В то время Гэри был совершенно неотразим; он выглядел одновременно спортивно и артистически и вдобавок был одним из самых замечательных остряков, которых я когда-либо встречал. Девушкой за рулем была Шарон Пекинпа (дочь Сэма[242]), и она «запала» на него, как не раз случалось с очень многими другими до и после нее.

Сэм снимал тогда для Warner Brothers фильм «Баллада о Кэйбле Хоге». В то время появилась новая мода на короткометражные «фильмы о том, как снимаются фильмы», поэтому Тед Эшли хотел, чтобы съемочная группа следовала за режиссером на съемочной площадке повсюду. Пекинпа относился к этой идее с отвращением, но в конце концов согласился при условии, что этим займется Гэри. И тот так хорошо справился с задачей, что продюсер нанял его для работы над своим новым фильмом «Первоклассный товар» — провальная картина с участием Джина Хэкмена. Самое лучшее в этом халтурном фильме — короткометражка Уэйса и экранный дебют Сисси Спэйсек (которая тоже «запала» на Гэри). Гэри жил в Санта-Монике, в гараже рядом с фотографом Уильямом Уэгманом и его бессмертной веймарской легавой по кличке Ман Рэй[243], с которой мы все имели честь играть в «погоню за теннисным мячиком».