Белые велосипеды: как делали музыку в 60-е [CoolLib]

Дела пошли на лад, как только мы дали первый концерт в Бристоле. Артистов нужно было каким-то образом представлять, так что я произнес речь в вычурном стиле американских конферансье. Во время саундчека Отис попробовал сыграть песню вместе с Розеттой, и получилось так здорово, что они включили ее в программу концерта Зал был полон, после концерта в очередь за автографами выстроилась целая толпа — все мои догадки об увлеченности британцев блюзом подтвердились.

На следующий день в автобусе Казен Джо прочитал вслух основные материалы из парижского издания Herald Tribune и попытался завязать беседу на тему текущих событий. Сначала все смотрели на него как на сумасшедшего, но в конце концов он добился своего. Этот ритуал обсуждения утренних новостей, придуманный Джо, стал своего рода катализатором, благодаря которому отношения между музыкантами, которые еще несколько дней назад были совершенно чужими друг другу людьми, становились все более и более теплыми.

В большинстве залов был аншлаг, и мало-помалу к моим предложениям начали прислушиваться. Рэнсом исполнял номер с Брауни и Сонни и аккомпанировал Казен Джо и Систер Розетте с начала и до конца их сетов. Уилли стал присоединяться к Отису и Розетте во время их совместной песни, потом удалось убедить Брауни добавить немного гитары к выступлению Джо. Атмосфера начала становиться похожей на ту, что бывает на дружеской вечеринке, а не на «настоящем» концерте.

Музыканты не только играли сами, но и слушали других, частенько стоя за кулисами во время чужих выступлений. Я заметил там Розетту, когда Реверенд Гэри исполнял свою версию «Precious Lord». Однажды вечером я услышал, как Сонни и Гэри что-то репетируют вдвоем в гримерке, а на следующий день они сыграли вместе «The Sun Is Going Down». От этой песни и так бегали мурашки по коже, а рыдающие звуки губной гармошки добавили ей еще большую глубину и эмоциональность, так что на глазах некоторых зрителей появились слезы.

В Манчестере продюсер Джонни Хэмп — тот самый, что придумал телепрограммы Ready Steady Go! и 6.5 Special — организовал, для нас съемку на заброшенной станции узкоколейки. Там были бутафорские кипы хлопка для Брауни и Сонни и даже локомотив-«кукушка» для фрагмента с Мадди, идущего вдоль по «той самой пустынной железнодорожной линии». Время от времени National Film Theatre[55] отыскивает в архивах британского телевидения старые программы, и несколько лет назад тот фильм был показан на экране. Я никогда раньше его не видел и, глядя на всех этих великих (и к 1999 году, увы, уже покойных) певцов и музыкантов, сильно расчувствовался. В конце фильма, когда Розетта попросила аудиторию похлопать ей в такт (что большинство зрителей стало делать в неправильную долю, как это свойственно белым), я заметил себя самого, двадцатиоднолетнего, сидящего позади и хлопающего в ладоши! Я никогда не хлопал вместе со всеми. Это было против моих принципов «серого кардинала», но ведь камера не лжет. И ритм, заметьте, я держал правильно.

В Ливерпуле мы с Томом встретили поклонника блюза из Вест-Индии, который дал нам спичечный коробок, наполненный марихуаной. Эта трава, по его словам, в течение двух лет выдерживалась вместе с ромом и черной патокой [56] в стебле сахарного тростника, зарытого на холмах над Кингстоном, на Ямайке. Следующей ночью, после концерта в Лестере, Том, Гэри, Отис и я немного покурили на задних сиденьях автобуса. Каждый раз, когда он переваливал через ухаб или поворачивал, наша четверка «улетала» все выше и выше. Так что когда мы прибыли в Шеффилд, Казен Джо пришлось взять на себя регистрацию в гостинице и довести нас до наших комнат.

Мы вернулись назад и проехали через Лондон, чтобы выступить в Хаммерсмите и Кройдоне. После этого турне вышло на финишную прямую: вечерний концерт в зале Brighton Dome в Брайтоне, затем шоу в Париже, которое снимало французское телевидение. К этому времени настороженные соперники превратились в горячих поклонников друг друга Розетта сказала мне, что Гэри — «самый глубокий человек из всех, кого я когда-либо встречала», и даже угрюмого Рассела как-то видели шутившим с Казен Джо и Мадди.

Поскольку выступление в Париже должно было пройти по сокращенной программе, в студии и перед небольшой аудиторией, именно концерт в Брайтоне мы воспринимали как заключительный в турне. Атмосфера в тот вечер, начиная прямо с саундчека, была удивительной. После представления каждого артиста я бежал в конец зала, чтобы его послушать. Сольный номер Отиса в тот вечер был кратким курсом истории игры на фортепиано в духе буги-вуги и в салунном стиле. Анекдоты и песни Казен Джо были уморительными, а Розетта просто неистовствовала в своих соло, растягивая их припев за припевом, поднимая зрителей с кресел своим исполнением «Didn’t It Rain?».