Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ)

Северина расцвела и похорошела, и в этой со вкусом одетой, респектабельной женщине с трудом угадывалась серенькая, неприметная и нелюдимая школьница, какой она была в юные годы. Ее длинное, в пол манто смотрелось на вешалке в прихожей Алекса, как шикарный хвост павлина в одном вольере с простыми курами. Когда гостья с благодарностью приняла бокал коньяка из рук хозяина дома, притаившаяся Эльза заметила сверкнувшие на женских пальцах золотые кольца и невольно вспомнила мать — тоже роскошную и респектабельную лаэрду. Как и Ольга, Северина стремилась выглядеть воплощением достатка, аристократизма и безупречного воспитания. Но ее глаза казались испуганными, а высокая грудь чересчур взволнованно вздымалась под тканью скромного, но идеально посаженного по фигуре платья. Она пришла за помощью, догадалась Эльза, потому что считает себя в беде. Некое седьмое чувство подсказывало ей, что без участия старшего брата и тут не обошлось.

Гостья как раз проглотила свой коньяк и, поморщившись, отказалась от предложенных хозяином закусок, когда Эльза сделала шаг и появилась на пороге.

— Эль, — тут же вскричал возмущенный Алекс, а Северина смертельно побледнела, неловко отставила стакан и застыла, как изваяние.

— Все в порядке, — подняла для него Эльза руку в успокаивающем жесте. — Раз Димитрий знает обо мне, то союзники в борьбе против него нам не помешают. После того, как я уехала, мы время от времени переписывались с Севериной, и она знала кое-что про меня. Про мою дочь, например. Знала, но не выдала ни тебе, ни моему брату. Мне кажется, мы можем ей доверять.

Внезапно Северина издала странный всхлипывающий звук, а затем разразилась целым потоком слез. Они обильно потекли по ее щекам, закапали на платье и руки, а хорошенькое лицо сморщилось как чернослив и покраснело. Темные дорожки туши устремились вниз от уголков глаз, и вскоре благородная лаэрда уже рыдала в голос, как ребенок.

— Нет, вы не можете мне доверять, — простонала она, икая и задыхаясь от плача. — Вы совсем не знаете, какая я.

И она начала рассказывать. Когда ее история безжалостного предательства подошла к концу, в помещении повисло тягостное молчание. Алекс повернулся спиной к девушкам, подошел к окну, открыл форточку и закурил, а Эльзу обуревали самые противоречивые чувства. Она испытала радость и облегчение от того, что Алекс на самом деле никогда не бросал ее, но разве эта весть имела теперь большое значение после того, как Эльза уже его за все простила? Она разозлилась на обманщицу Северину, но разве в глубине души не догадывалась о ее двуличии, когда сидела рядом на суде над майстером Ингером и слушала гладкую, хорошо отрепетированную ложь? Узнай она правду хотя бы год или два назад, чтобы это изменило? Бросила бы Эльза мужа? Нет, вряд ли бы смогла поступить так с человеком, к которому питала самую искреннюю благодарность за все. Захотела бы поговорить с Алексом? Тоже сомнительно. Между ними стояла не только ложь Северины, но и связь с Димитрием. А если бы предательства не было, и Эльза с Алексом продолжили бороться за право жить вместе? Как далеко зашел бы ее отец, чтобы их остановить? Как же все сложно, как запутанно, и не разобрать, где тьма, а где свет.

— Ну скажите хоть что-нибудь, — шмыгнула носом несчастная Северина, переводя умоляющий взгляд с напряженной спины одного на растерянное лицо другой. — Можно матом.

— Почему ты решила рассказать сейчас? — сухо произнес Алекс, но так и не повернулся.

— Ян вернулся в резиденцию и сообщил, что вы оба закончили работу… — начала оправдываться она, — и я сразу подумала, что ты тоже поехал домой… мне пришлось сбежать, обычно со мной ездит охрана, но я не хотела, чтобы кто-то знал о нашей встрече. Обязательно последовали бы вопросы, зачем я ездила к тебе… а я… я и так не была уверена, что язык повернется…

— Нет, — перебил ее Алекс, — почему ты решила рассказать мне все только сейчас?

Северина как-то сразу вся сникла и нахохлилась.

— А кто из нас с легкостью принял бы мысль, что родился настоящей тварью?

Эльза молча взяла с подставки несколько салфеток и подала бывшей подруге, чтобы та могла вытереть заплаканное лицо.

— Она права, Алекс. Любому из нас нелегко было бы признаться в своих гадостях.

— Я извинялся перед тобой сразу, — зарычал он, разворачиваясь и сверкая глазами.

Эльза спокойно выдержала его гневный взгляд.

— А я простила тебя только сейчас. А еще я знаю своего старшего брата. Врагу бы не пожелала жить с ним, а Северина за него замуж вышла. Думаю, она в полной мере собственной глупостью наказала сама себя.

Она так увлеклась противостоянием с Алексом, что не сразу заметила, как бывшая подруга подняла на нее недоверчивый взгляд.

— Ты так изменилась, Эль… — пробормотала Северина в изумлении. — Ты такая же холодная и жесткая, как Дим…

И только в этот момент Эльза поймала себя на мысли, что ее губы изогнуты в ледяной усмешке. Она быстро отвернулась, отошла к мойке, вернув лицу невозмутимое выражение. Северина сидела, комкая во влажных ладонях перепачканные поплывшей тушью салфетки, и не сводила с нее глаз.