Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ)

— Нет, — на скулах Алекса заиграли желваки. — Это началось еще до их появления. Сначала легкие отголоски, которые я мог игнорировать, но мое неповиновение злит его, и он зовет все сильнее.

Белые волки не могли становиться альфами для себе подобных, знала она. Они все равны между собой, все одинаково благословлены — или прокляты — магией, которую даровали им боги. Или таково мироустройство Вселенной: некоторые дотторе дошли в своих научных изысканиях до того, что уже начали ставить под сомнение само существование и светлого, и темного божественных существ. Но, так или иначе, волки могли создавать стаю из более примитивных подобий, и Эльза лишь смутно слышала о том, как это происходит. Сначала информация была запретной, и никто до Димитрия под страхом смерти не решался обнародовать ее, а затем все проблемы столицы остались так далеко, что о них не хотелось и думать.

— Что значит "зовет"? — прошептала она.

— Это как будто его желания становятся моими, — с трудом проговорил Алекс. — И я как будто становлюсь частью него и начинаю понимать все, что с ним происходит, только немного по-своему.

— И… чего он хочет? — с замиранием сердца спросила Эльза.

Алекс повернул голову, и она вздрогнула от того, каким яростным был его взгляд.

— А как ты думаешь? Он совсем один там, в своей тьме. Его словно бросили на дно колодца, задвинули сверху тяжелый камень и забыли. Он с самого рождения один и всеми проклят и ненавидит весь мир за это. Все хорошее, что в нем было, убивали раз за разом, и теперь он в ответ хочет убивать все хорошее, до чего только может дотянуться. А из хорошего у него осталась только ты, Эль. Ты — самое светлое его воспоминание. Ты — его любовь, которую он вырвал из сердца. Он хочет тебя.

— Он знает, что я с тобой?

— Пока нет… он хочет, чтобы я нашел тебя. Для него.

— Пожалуйста, не ходи, — она обняла его изо всех сил, будто могла удержать, если бы решил сдвинуться с места, но, к счастью, он продолжал стоять под ее руками, согнувшийся, дрожащий от чужой ярости, ощетинившийся и дикий. — Не оставляй меня. Я прошу тебя, Алекс.

— Однажды он уже звал меня… — он словно не слышал ее просьб. — И ноги несли меня сами, и тело не слушалось вообще, и разум отключился. Я смутно помню, вспышками. Слишком много крови…

Да. Ее было слишком много. Эльза прекрасно помнила тот день.

— Мы можем убежать, — она зажмурилась и приказала себе быть сильнее, не слушать, не поддаваться, не представлять то, что скрывалось за отрывистыми жестокими признаниями Алекса. — Мы можем спрятаться среди свободного народа. Кристоф обещал… когда он приходил сюда, то обещал помочь, а потом на прощание шепнул мне, куда надо идти, если захочу укрыться. Он спрячет и тебя, я знаю. Мы убежим и растворимся под землей, и Димитрий никогда нас не найдет.

Неожиданно Алекс повернулся к Эльзе, взял ее лицо в ладони. Руки у него были нежными — в противовес дикой дрожи и грубому голосу — и она невольно провела языком по пересохшим губам, ощущая, как слабеют колени.

— Ты не понимаешь, моя девочка, — сказал Алекс так вкрадчиво, словно вынимал из нее душу, — от этого зова никуда не деться. От себя не убежишь.

— А я тебя не отпускаю, — почти закричала она ему в лицо, вцепилась в его запястья, царапая их ногтями и глотая слезы ужаса. — Я люблю тебя, Алекс. Мы привязаны друг к другу, но однажды уже позволили нас разлучить, и к чему это привело? Ты должен бороться, если это для тебя хоть что-то значит.

— Уходи, Эль, — лицо Алекса стало каменным, и она поняла, что именно в этот момент он все и решил. — Ты зря напомнила мне про предложение Кристофа. Теперь я знаю, где тебя искать, когда Димитрий прикажет. Уходи к своему другому брату и попроси, чтобы он спрятал тебя в таком месте, где не найду даже я.

— Нет. Только с тобой.

Она боролась, как дикая кошка, но Алекс все равно одержал верх. Он скрутил ей руки, вытащил в коридор, а Эльза извернулась, отпрыгнула и отвесила ему пощечину. Ей хотелось вывести его из ступора, заставить переключиться, но другого способа в пылу борьбы не пришло на ум. Алекс действительно чуть переменился в лице, тряхнул головой, криво усмехнулся, трогая языком уголок рта.

— Зло, совершенное во благо, Эль. Ты помнишь? Это зло или благо?

— Это зло, — прошипела она, стискивая кулаки и стоя с ним лицом к лицу, словно они были бойцами на ринге, — поэтому ты и не должен ему поддаваться. Мы останемся вместе несмотря ни на что.

Он бросился так быстро, что даже волчьи реакции ее не спасли. Прижал к стене, больно ударив запястья, обжигая горячим дыханием, которое вырывалось сквозь стиснутые зубы.

— Да как ты не понимаешь? — заорал в ответ. — Я уже почти ненавижу тебя. Я не могу пройти через это снова.

— А я тебя люблю, — негромко, но упрямо возразила она.

Алекс резко схватил ее, взвалил на плечо, и как Эльза ни брыкалась, сумел занести в спальню и бросить на кровать. На какую-то долю секунды она оцепенела: слишком схожими были воспоминания, но Алекс не собирался наваливаться сверху и причинять ей боль, он отвернулся, распахнул шкаф и принялся наугад вышвыривать ее вещи.