Белые волки Перуна

А Воиславовых мечников попросту прирезали ножами, когда они бросились в толпу. Князь Рогволд осмотрел их лично и указал на раны Вельямиду и своим людям. На боярина это простое объяснение чудесных событий подействовало успокаивающе, в своей долгой жизни он видел много ран, нанесенных человеческой рукой.

- В любом случае здесь не обошлось без ближников Перуна, -вздохнул Вельямид, глядя на обуглившееся тело Воислава.

- Без древлянского лешего здесь не обошлось, - резко возразил Рогволд. - Он всегда был горазд на такие забавы.

Что верно, то верно, о Добрыне шла худая молва, но Перунов знак даже он не осмелился бы оставить вопреки воле волхвов, а значит те волхвы встали за Владимира-княжа и будут теперь народ мутить против Ярополка.

От Западных ворот застучали копыта. Всадник, промчавшись через опустевшую площадь, остановил коня в трёх шагах от полоцкого князя:

- Ладьи на Двине, князь Рогволд, в одном дне пути от города.

Вслед за Перуном-богом своё слово сказал и Владимир-князь.

Глава 9 Полоцкий пир

Князь Рогволд с старшим сыном Улебом объезжал городские стены, высматривая непорядок. Боярин Вельямид трусил следом в свите полоцких бояр. Настроение у всех, за исключением князя, было подавленное. Князь Новгородский вот-вот должен был ударить мечом в полоцкие ворота, чему уж тут радоваться. Про Перунов знак никто вслух не говорил, не желая раздражать Рогволда, но в головах многих он чернел обугленным телом киевского боярина Воислава. Воислава многим было жаль, но тот хоть был ближником Ярополка Киевского, а полоцким-то боярам на кой ляд во чужом пиру похмелье. Изволь теперь воевать с Владимиром за горделивую Рогволдову дочку.

На стены боярин Вельямид поднялся нехотя, а поднявшись ахнул, и его возглас утонул в хоре встревоженных голосов - Владимировы ладьи стаей белых лебедиц скользили по красавице Двине. И было их никак не мёнее пятидесяти. Самое время полочанам хвататься за голову. Князь Рогволд и тот посмурнел лицом, такую силу пересилить, так спина переломится.

Владимировы ладьи шли ходко, вёсла так и сверкали весёлыми брызгами на солнце. Полочане глазом моргнуть не успели, как новгородцы уже причалили к пристани. Из ближайшей ладьи прилетела стрела и ударила в закрытые городские ворота. Со стен ответили дружно, но ни одна стрела не достигла цели - дурной знак.

За Вельямидовой дружиной в пятьдесят мечников князь Рогволд оставил Торговые ворота, при двух вежах, которые эти ворота прикрывали. На сторожевые башенки боярин послал лучших лучников, а остальным приказал пока отдыхать. Новгородцы с напускном на стены не спешили, дав полочанам возможность изготовиться к обороне. Вдоль стен уже кипели котлы с варом, подарок для мечников князя Владимира. Вокруг тех костров крутились ребятишки да бабы, а городское ополчение стояло на стенах, ругая сверху вниз чужую рать. Новгородцы отвечали вяло, видимо, ждали темноты, чтобы развернуть таран перед воротами.

Впрочем, часть ладей от пристани отошла и высаживала теперь ратников для удара с южной и северной сторон. До темноты они при большом желании начать не успеют, а потому боярин Вельямид, оставив за себя ближнего мечника Синягу, отправился к дому через обезлюдевшую площадь, чтобы сменить пропотевшую за день рубаху да перекинуться словом с домашними. Очень может быть, что в последний раз. Сила на Полоцк ломила нешуточная, и когда только Владимир успел её собрать? Ярополк с Рогволдом только-только начали шевелиться, а у этого уже всё готово. Вот тебе и рабич, вот тебе и щенок - не успели облаять, а он уже стоит у ворот.

Никто боярина не встретил у крыльца, лишь собаки завиляли при виде хозяина хвостом. Всю свою челядь боярин Вельямид отправил на стены. Кто не управится с мечом и луком, будет на подхвате. Ну а бабы и девки, видать подолы прижали в ожидании грядущей беды.

Крыльцо на шаги боярина даже не скрипнуло - крепко было ставлено, а дверь хоть и тяжёлая, дубовая, но подалась легко, впуская хозяина, уверенного в надёжности родного жилища. Эту уверенность Вельямида пресёк меч, вынырнувший вдруг из полумрака к горлу, а чужие руки махом опрокинули тяжёлое тело на половицы.

- Здравствуй, боярин, - услышал он вдруг над ухом знакомый голос. - Не взыщи, что наведались без спроса.

Подняться боярину не позволили, но голову повернули так, чтобы он мог видеть говорившего во всей красе. Мечник Анкифьев. Вельямид узнал его сразу, но не удивился и не испугался, а только усмехнулся в рыжую бороду:

- Решил на чужой беде погреть руки?

- Мне твоё добро ни к чему, боярин Вельямид, вот разве что девок твоих полапаю, но ты не взыщи - дело молодое.

Боярин дёрнулся было, но держали его крепко, да и остриё чужого меча смотрело прямо в глаза. Хотел Вельямид обругать татей злыми словами, но и в этом уже не было проку, разве что сердце облегчить.

Кроме знакомого мечника в палатах было ещё двое, плечистые и с длинными руками, силу которых боярин сейчас ощущал на себе. А дальнем углу сидел скромно знакомый Вельямиду старец, тот самый, что сжёг по утру боярина Воислава.

- Добрыне служите, псы?