Белые врата (СИ)

Что за фигня! С Алькой все в порядке! По крайней мере, внешне. Наощупь включил ночник, сощурился. И резко дернул вниз одеяло. Оглядел придирчиво, может быть, он чего-то не замечал? Да все как всегда. Небольшая, упругая, со светло-коричневыми сосками.

Арлетт на его осмотр никак не реагирует. А что он знает, собственно, о женской физиологии? Может быть, внешне все в порядке, а внутри…

Он редко чувствовал страх. Даже в самых патовых ситуациях, перед прямой угрозой жизни, верх брало всегда желание выбраться из того, во что вляпался, сразу начинал четко просчитывать варианты, выбирать наилучший способ действовать. А сейчас… Что он может сделать сейчас? Липкое тошнотворное чувство внутри, в районе желудка, было новым и ему абсолютно не нравилось.

– Аль… – осторожно, как по краю обрыва. – А что случилось?

– Хочу поставить себе имплантаты.

– Импла… Чего?!

– Силиконовые имплантаты.

Ему требуется с десяток секунд, чтобы осознать услышанное.

– Силикон?! Собираешься надуть себе силиконовые сиськи?!

– Фи, Арти. Грубо. Очень грубо.

– Зато правда! Зафига, объясни мне!

Она смотрит не на него, перед собой.

– Я видела, как ты смотрел на ту девушку в баре… На Машу. И раньше тоже… иногда… ты думаешь, я не замечала?

– Слушай, я вообще-то не слепой! И смотрю, да! Чтобы хотя бы в косяки не врезаться!

– Арти, ты же понимаешь, о чем я… Тебе нравятся девушки… с формами. Чтобы грудь была… А я… у меня…

Он откидывается на подушку, разглядывает тени на потолке. Послал же Бог на его голову… С одной стороны – умница-ученый, и просто – умница. А с другой стороны – ну совершенно непроходимая дура! Напугала его, а ему дико не понравилось это чувство липкого страха и, что самое неприятное, ощущение собственной беспомощности.

– Ален, я отпираться не буду. Обращаю внимание, да. Я мужчина, в конце концов. Живой мужчина, а мужики на это обращают внимание – так уж они устроены, извини.

– Ты ей тоже нравишься, я видела, как она на тебя смотрела! – совершенно непоследовательно заявляет Алька.

– Ну и что! Мало ли, кому я нравлюсь – Маше, Лене или…

– Какой Лене?!

– Блядь! Да не важно, какой Лене! У меня работа такая – с людьми, клиенты часто к гидам, инструкторам испытывают симпатии. И я могу заглядываться на симпатичных девчонок с формами! Я могу смотреть, улыбаться, подыгрывать – это ничего не значит! Потому что нужна мне – ты! Только ты! И если уж на то пошло, – он говорит запальчиво и почти сердито, – то я тебе не изменял! Ни разу! Никогда! И вообще, с того момента, как мы познакомились… у меня не было никого, кроме тебя! Вот такой я идиот!

Воцаряется тишина. Первой ее нарушает Арлетт.

– Тима, повтори, пожалуйста…

– Про то, что я идиот?

– Нет.

– Про то, что я тебе не изменял?

– Нет, раньше.

– Про Лену?

– Нет!

– Ладно, понял, – поворачивается к ней лицом, опирается головой на согнутую в локте руку. – Ты. Мне. Нужна. Это?

Эхом повторенные ему на ухо слова подтверждают – это.

Парадоксально, но он все еще зол. Нет, это же надо было додуматься… Имплантаты, мля…

– Я надеюсь, что вопрос с силиконом снят с повестки дня?

– Ну, если ты не хочешь… – неразборчиво бормочут ему в шею.

– Не хочу! Меня и так все устраивает! Я тебе больше скажу, Арлетта Бертрановна… Если ты вздумаешь хоть что-то с собой сделать… Хоть что-то в себе изменить… Я тебя брошу! Вот честное пионерское, брошу!

– Честное…что? Какое?

– Неважно, какое! Просто брошу и все! Ясно тебе?!

Арлетта Бертрановна со всей серьезностью ответствует, что ей все ясно.

* * *

Снег, которого с такой надеждой и нетерпением ждали в Альпах с начала декабря, после Нового года превратился в проклятье. Три недели без перерыва – то усиливаясь, то ослабляясь, но снег шел, шел, шел… Люди забыли, как выглядит солнце.

Привычные к снегу, выстроенные на нем и в расчете на него, горнолыжные курорты стали понемногу задыхаться от такого обилия осадков. Снегоуборочная техника не справлялась с расчисткой дорог, и начались перебои в автомобильном сообщении. Маленькие деревеньки высоко в горах оказались попросту блокированными. Начали происходить сбои в системе электро- и теплоснабжения, с которыми коммунальные службы справлялись. Пока справлялись. А потом пошли лавины. Они сходили самыми прогнозируемыми с точки зрения лавинной опасности транзитами. Они сходили в тех местах, где лавины не сходили никогда. Они сходили везде – горы просто не могли удерживать такую массу снега. Когда лавины понеслись прямо по трассам горнолыжных курортов, власти Франции, как и всех других альпийских держав, объявили чрезвычайную ситуацию. Туристам было рекомендовано как можно скорее покинуть горные массивы ввиду прогнозируемого ухудшения ситуации.