Белые зубы

Ах, Джоэли. Джоэли, Джоэли, Джоэли. Джошуа знал, что надо слушать, но любоваться было гораздо приятнее. Любоваться Джоэли было истинным удовольствием. Вот она сидит (на столе, задрав колени к подбородку), кокетливо поглядывает в свои записи, а когда говорит, воздух со свистом проходит через щербинку между передними зубами; одной рукой она то и дело заправляет за ухо непокорную светлую прядь, а другой постукивает в такт словам по своему тяжелому армейскому ботинку. За исключением цвета волос, она очень похожа на его мать в молодости: те же пухлые английские губы, вздернутый нос, ореховые глазищи. Однако это лицо, само по себе притягательное, было не более чем декорацией, дополнявшей самое роскошное в мире тело. Удлиненные очертания, мускулистые бедра, мягкий живот, груди, отродясь не знавшие лифчика, но вызывавшие восторг, и наконец, попка, платонический идеал английской филейной части, плоская, но округлая, широкая, но манящая. Плюс Джоэли умна. Предана своему делу. Презирает его отца. На десять лет старше (что сулило Джошуа море сексуальных изысков без нудных уговоров и отнекиваний в разгар свидания). Плюс она самая чудесная из встреченных им женщин. О, Джоэли!

— Как мне кажется, мы должны внушить людям, что подобный прецедент недопустим. Конечно, аргумент вроде «а что дальше?» — я понимаю Кенни — как будто слишком элементарен, чтобы к нему прибегать, но я возражаю, я думаю, это необходимо, и мы через минуту проведем голосование. Ты не против, Кенни? Я могу продолжать? Хорошо. На чем я остановилась?.. Прецедент… Сама идея того, что подопытное животное принадлежит группе лиц, то есть это уже не кот, а изобретение, имеющее характеристики кота, — очень хитрый, опасный ход, он приведет к парализации деятельности обществ, борющихся за права животных, а это рисует нам пугающие перспективы. Ммм… передаю слово Криспину, он кое-что добавит к моим словам.

Но Джоэли была замужем за Криспином. Гадство. А еще кошмарнее то, что брак этот был по любви — истинный духовный и политический союз. Фан-черт-тастика. Хуже того, для членов ФАТУМа их единство служило чем-то вроде космогонии, мифа о начале начал, лаконично демонстрирующего, кем могут и должны являться люди, откуда пошла их группировка и к чему она стремится. Джоэли и Криспин не одобряли идею лидерства и идолопоклонства, что не мешало всем остальным их боготворить. Эта пара была неразлучна. Когда Джошуа только-только вошел в ФАТУМ, он пытался навести справки, выяснить, есть ли у него хоть малейшие шансы. Так ли крепок их союз? Не разведет ли их суровая идейная жизнь? И думать забудь. За кружкой пива в «Пятнистой собаке» два бывалых активиста — псих по имени Кенни, бывший почтовый служащий, на глазах у которого отец убил любимого щенка, и Падди, чувствительный голубятник и собиратель кукол, — выложили ему неутешительную историю.

— Поначалу все хотят трахнуть Джоэли, — сочувственно объяснил Кенни, — потом это проходит. Понимаешь, что для нее самое лучшее, если ты посвятишь себя делу. А еще понимаешь, что Криспин — нереальный чувак…

— Ну, а что там дальше?

И Кенни продолжил рассказ.