Белые звезды

Глава 3. Кое-что о личности Лорда Акулы Неизвестного

Если в самоотчуждении сумрачного Монгрова, в данный момент скитающегося по Галактике с инопланетянином Юшариспом, было больше позерства, то Лорд Акула являлся законченным мизантропом. Увлеченный поединком, он не заметил приближения Железной Орхидеи и Герцога Квинского, иначе он не стал бы дожидаться, пока его окликнут, и своевременно убрался подобру-поздорову. В своей жизни он находил удовольствие в общении лишь с одним человеческим существом - путешественником во времени, который скончался много столетий назад, отказавшись от бессмертия. Лорд Акула презирал не только всех своих современниковземлян, но и планету целиком, и Вселенную со всем ее содержимым. Рядом с ним Вертер де Гете выглядел оптимистом (последний и являлся таковым втайне от самого себя). Однажды Вертер предпринял попытку поближе сойтись с Акулой, полагая найти в нем родственную душу, но был отвергнут. Лорду и этот человек показался слишком легкомысленным, склонным к показной аффектации. По существу, Лорд Акула был последним законченным циником, обитающим на Краю Времени. Он находил удовольствие в исканиях одного рода - обретении смерти и по праву мог считаться самым несчастным из людей, ибо все препятствовало достижению желанной цели. Полученные раны заживали безо всякого лечения и никогда не бывали по-настоящему опасны. Самоубийство, которое он было замыслил, в итоге показалось непозволительной слабостью, а опасности, способные доконать любого другого, как назло, причиняли Лорду Акуле лишь временные неприятности. Рана плеча перестала его беспокоить по дороге домой, и через самое непродолжительное время на месте укола должен был остаться лишь малозаметный шрам. Лорд Акула уже сожалел о договоренности с Герцогом Квинским. Этот пустозвон никогда не сможет научиться так владеть оружием, чтобы одержать победу, а выходить на поединок без надежды быть убитым Лорд считал пустой тратой времени. Поступить так значило для него умалить свое превосходство над глупым человечеством, служившее ему единственным утешением. Он был гордецом без воображения. Ему выпало, не имея фантазии и никаких творческих дарований, обретаться в мире, где всяк был посвоему артистичен, в разной мере, но талантлив. А у Лорда Акулы даже извечная маска была не им придумана. Ее изготовил единственный друг - странник во времени. И имя Лорду тоже выбрал он. Пустынный отшельник без тени юмора и с полной доверчивостью принял и то и другое. Возможно, тогда с бедным Лордом Акулой сыграли шутку: люди, лишенные чувства юмора, такая соблазнительная мишень для окружающих, что перед искушением бывает совсем непросто устоять. Происхождение Лорда Акулы было покрыто тайной (возможно, его родители оказались столь смущены результатом своих трудов, что попросту не решились признать авторство), но целью его создателей, несомненно, был тип совершенного человеконенавистника, персоны вне общества и вне времени. И цель эта была в полной мере достигнута. Это творение только дважды за свою тысячелетнюю или более жизнь появлялось на людях, в последний раз - на юбилейном Черном Балоболе Монгрова триста лет назад. Тогда Лорд Акула задержался среди людей более чем на полчаса - этого времени ему хватило, чтобы составить о происходящем столь же убийственное суждение, что и о прочих безумствах на Земле. Он собирался скрыться в толще времени, но в каждой из предшествующих эпох присутствовало вздорное легкомыслие и фривольность - это его останавливало. Он отгородился от мира и, одержимый презрением ко всему на свете, предавался в своем добровольном заточении поискам путей к достижению смерти, о которой узнал, изучая историю. Его автоматики неизменно копировали обличье Лорда не из прихоти и не от эгоизма. Просто он неспособен был вообразить даже иную внешность. Лорд Акула шел и шел, серые сапоги взбивали фонтанчики пыли. Эти взлетающие в воздух облачка сообщали хоть какую-то видимость жизни его иссушенным владениям, простирающимся до истертых ветром и временем гор и прямоугольной обители Лорда у их подножия. Два стража, неотразимо похожие на Акулу, занимали позицию по бокам единственной дверцы. Стояли, как истуканы, и только проводили хозяина глазами, когда он вошел внутрь и ступил в длинный коридор, делящий строение точно пополам. Планировка дома была исключительно регулярной, и все помещения в нем были одинаковы. Лорд Акула промаршировал к комнате, расположенной посреди дома, в ней он проводил большую часть времени; вошел, уселся на серый металлический стул и стал думать. По всему выходило, что его уговор с Герцогом Квинским придется выполнить, но торопиться с этим не стоит. Чем дольше все протянется, тем лучше.

Глава 4. В которой на край времени попадают путешественники поневоле