Белый, белый день...

В четыре часа он вызвал машину и, внимательно отобрав документы и сложив их в портфель, оделся и уже двинулся было к двери, как заметил небольшую иконку в углу стола.

Корсаков несколько мгновений смотрел на нее, потом закрыл глаза и что-то пробормотал про себя, похожее на молитву.

И широко перекрестился.

К самому концу дня Сергей Александрович наконец попал к Элле Александровне Резник-Мартовой. Первый замминистра финансов Элла Александровна («Людоедка» – как естественно звали ее все вокруг) была фигурой легендарной. Казалось, она родилась в Минфине и прошла все ступени от курьера до второго человека в министерстве.

Крашенные басмой, еще густые волосы, тяжелое лицо, элегантные очки и неуловимая, умная улыбка, изредка мелькающая на холеном, умном лице… Они с Корсаковым знали друг друга лет тридцать, если не больше. И уважали друг друга… Любили подтрунить… Иногда – не часто, но говорили друг с другом долго и откровенно… Для Корсакова Резник-Мартова была одним из немногих очень близких людей.

– Что смотришь на меня так сочувственно? – Элла сняла очки и отодвинула принесенные Корсаковым бумаги. – Что, сдала сильно?

– Есть немного, – неожиданно согласился Корсаков.

– О, господи! Когда я научу тебя говорить женщинам комплименты! – вздохнула Резник-Мартова. – Ничего. Сейчас с тобой закончу… и поеду в бассейн. Да, два раза в день бассейн – до работы и после работы! Иначе не засну! Ты-то как спишь?

– Под дозой! – усмехнулся Сергей Александрович.

– Намек поняла. – Элла Александровна встала, подошла к небольшому шкафчику на ножке. – Иди, пересядь сюда! Официальная часть у нас, кажется, закончена…

Она достала чуть начатую бутылку армянского коньяка, рюмки, нарезанный лимон.

– Садись! Садись… – указала она на второе кресло около шкафа-бара.

Сергей Александрович опустился в очень глубокое и мягкое, какое-то восточное кресло.

– Разливай! Ты же мужчина…

Корсаков с трудом приподнялся с низкого кресла и разлил коньяк.

– За тебя… – Элла Александровна внимательно, без улыбки, посмотрела в глаза Сергею Александровичу. – Дай тебе Бог!

И выпила залпом рюмку.

– Как ты сказала? Официальная часть нашей беседы закончена. А что будет в неофициальной? – спросил Корсаков и налил по второй. Взял свою рюмку в руки и прямо посмотрел Элле в лицо.

Элла Александровна откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

– Не торопи меня…

– Не буду!

Корсаков подался вперед.

– В конце концов, ты должен понять, что я не могу… просто не могу тебе помочь! Володя меня убьет за миллиардный кредит!

«Володя» – это был министр, сорокалетний, интеллигентный, милый господин из президентской команды.

– А ты не говори ему! – Корсаков, как ребенок, шутовски всплеснул руками. – Ты же ему не все докладываешь?

– Конечно – не все, – поморщилась Элла Александровна. – Но ведь донесут! Сумма-то – немаленькая.

– И ты тоже – не маленькая! – широко улыбнулся Сергей Александрович. – Мне ли не знать, что ты делала со всеми его предшественниками!

– Перестань! Не вспоминай… – огрызнулась она. И налила сама себе коньяка. – Будем!

– За тебя, Эллочка! Ты же всегда найдешь выход…

– Всегда – да не всегда, – задумчиво проговорила Элла. – Какой же ты дурак! – в сердцах сказала она и выпила коньяк. Поморщилась и закрыла глаза. – Что тебе надо?! Сидишь на этом огромном сундуке, как Змей-Горыныч… Продал бы половину! Вот и деньги были бы… А ты все с этим НИОКРом-21 носишься. – Она махнула рукой и отвернулась. – Жить-то тебе сколько осталось? Ну пять, ну десять лет… Даже если я дам тебе этот кредит, на сколько его тебе хватит? На полтора-два года?! Не больше!

– Ты сначала дай! – полуугрожающе, полумоляще проговорил почти по складам Корсаков.

– Думаешь, политика изменится? Снова начнем вооружаться? – с вызовом бросила ему Резник-Мартова. – Не дождешься при этом президенте. Все так и будет. Шаг вперед – два шага назад.

– Что будет через два года… мы еще посмотрим! – с вызовом, почти выкрикнул Корсаков. – У меня за два года на шестьдесят процентов новые будут технологии – они и выведут на первое место. Попробуй их не финансировать!

– Да кому нужны твои новые технологии? Кому? Ему?

Повысившая было голос Элла Александровна вдруг затихла и невольно оглянулась через плечо. Не слышит ли кто ее?

Потом она опустила голову и, вздохнув, сказала тихо:

– Сереженька… милый мой! Ты как ребенок! Ей богу. Ты что не видишь, что вокруг творится?

Она подняла на него глаза, полные слез.

– Ты о себе подумай! Ведь пристрелят тебя в конце концов. Или разорят в пух и прах со всеми твоими новыми технологиями! Неужели ты не понимаешь, что ты как кость в горле со своим концерном! Вооружение – это большая политика! Это и Запад! И внутри страны… Похоронить нашу оборонку – ой, какая масса желающих! А ты – старик уже! Пойми, что наше с тобой время прошло. Мы с тобой, как динозавры в другой эпохе! Думаешь, я про себя так же не думаю? Я тоже такая… Вот крашусь… В бассейн бегаю… На приемах танцую… Глазки делаю… А я уже старая баба… Из меня уже песок сыпется.

– Золотой! Золотой песок сыпется, – рассмеялся Сергей Александрович.