Читаем Белый человек полностью

— Пф, — Вера всплеснула руками, — может, она еще и вчерашнюю грозу наслала?

— Поверь мне, — взмолился Пейл. — Пожалуйста, прошу. Потом ты все поймешь. Но надо идти прямо сейчас.

Вера задумалась: а что если бросить все и пойти с ним? Довериться ему, вручить ему свою жизнь. Ведь он же по-настоящему ей нравился.

Сколько раз он разбил ей сердце? Сколько ночей она проплакала в подушку из-за него? Зачем он вообще появился в ее жизни? И вот сейчас он приходит к ней и просит ее сбежать с ним. И она пошла бы, побежала бы за ним, если бы он не выглядел таким разбитым и растерянным. Она любила в нем его холодность, ее раззадоривала его отстраненность. А теперь, когда он умолял ее, она стремительно разочаровывалась в нем.

Но расставание — это тонкая наука. Вере хотелось драматизма. Она собиралась поставить в их отношениях жирную точку.

Она прильнула к Пейлу, встала на цыпочки, нашла его губы своими губами и поцеловала — долгим, страстным поцелуем.

Отстранившись, она с удовлетворением отметила выражение радости, расплывшееся по лицу Пейла. Казалось, даже глаза изменили цвет — из серо-стальных превратились в небесно-голубые.

Может быть, все-таки согласиться? Нет, пусть страдает. Пусть знает, что он потерял ее навсегда.

— Это наш последний поцелуй, — с удовольствием промурлыкала она. — Прощай, Пейл. Будь счастлив.

Лицо Пейла вытянулось. В нем будто раскрутили все гайки. Щека несколько раз дернулась. Глаза погасли.

Вера и Пейл молча смотрели друг на друга.

— Снежана позвала тебя и Василя на свадьбу, — наконец сказал Пейл. — И ты придешь. — Вопросительных интонаций не было слышно, Пейл и так знал ответ.

— Не премину, — сказала Вера. — Это же замечательно, когда появляется новая ячейка общества. Как такое можно пропустить? Я надену в честь этого свое лучшее платье. И те чулки, которые тебе так нравились.

Пейл зло сверкнул глазами:

— Ты сделала свой выбор.

Мужчина еще раз внимательно посмотрел на девушку. Желваки вздулись и опали.

— Сегодня ты все увидишь сама, — туманно сказал Пейл. — И поймешь, что я был прав. Ты пожалеешь о своем выборе, но будет поздно. Уже поздно.

Он подошел к двери, немного помешкал, решаясь на что-то, а потом сказал:

— Только не ешь ничего и не пей.

Натянуто улыбнулся, кивнул на прощание и вышел.

* * *

Руслан раздумывал над тем, что обнаружил.

Он решил не пороть горячку и хорошенько все обдумать. Поспешно принятое решение с казнью Станислава висело над ним грозовой тучей. И каждый, кто был настроен против него, сразу припоминал ему это.

Руслан понимал, что промедление смерти подобно, но в этот раз он не мог позволить себе ошибку. Эта его ошибка может оказаться последней.

Он походил по городу, позадавал вопросы, и его убежденность только возросла. Кажется, он нащупал верную нить.

Когда он размышлял о своей идее передать дома убитых молодым семьям, он подумал о доме кузнеца. Тот сейчас тоже пустовал. Руслан вынужден был отпустить Ивана, потому что никаких свидетельств против него не было — кроме слов Данилы. Но и нападение на Данилу было вполне объяснимо: кузнец принял его за убийцу. Очевидно, Иван слегка повредился рассудком. Он все время молчал и смотрел перед собой, но не выказывал никакой агрессии. За него поручились старики-родители, и, посоветовавшись с помощниками, Руслан позволил родственникам увести кузнеца и для порядка строго потребовал, чтобы они следили за ним в оба.

Когда отпустили Ивана, решили не держать и Федора: к тому же, его собаки ужасно достали. У Руслана были небольшие запасы еды, но он по доброте душевной раздал все собакам. Еще пара дней, и ему пришлось бы заложить свой дом, чтобы прокормить такую ораву. Пусть возвращаются на помойку — или где они там обретаются — только бы подальше отсюда. Никаких серьезных подозрений относительно Федора ни у кого не было. Он возник в этой истории из-за туманных слов Анатоля про пропавшую собаку. Пропавшая собака нашлась у Антона — видимо, Анатоль ошибся или имел в виду что-то другое. Теперь не разберешь — добрый доктор сгинул без следа.

Подумав о доме кузнеца, Руслан вспомнил свой разговор с Антоном, а потом со Снежаной. Снежана сказала, что Илона попросила Пейла и Данилу прочистить трубу или что-то в этом роде, чтобы вода в раковине не стояла. Данила подтвердил это.

Данила проспал, и Пейл починил все сам. Снежана и Беляк ушли, а когда в дом к кузнецу пришел Данила, преступление уже было совершено. Рыбак нарвался на ополоумевшего Ивана и чуть было не распрощался с жизнью.

Руслан решил проверить: застаивается ли вода в раковине?

Маленькая деталь и, казалось бы, незначительная. Но Руслану не понравилось, как Снежана сказал об этом: слишком торопливо, слишком быстро, моргая невпопад — понятно, что она волновалась, но все же… Встроенный детектор лжи подал Руслану сигнал. Ничего ведь плохого не случится, если он сходит туда и проверит. И почему бы не проверить это как можно скорее? В голове будто взвыла сирена, и городовой вскочил и побежал к кузнецу, забыв о плохих вестях, о неприятном разговоре с Данилой, обо всем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее