Белый дракон

— Направление движения остальных восьми сотрудников экспедиции установить не удалось… — заканчивая доклад, сообщил Сангин. — Очень плохая видимость.

— На завтра обещают такую же погоду, — добавила Малика. — И все-таки мы рискнем вылететь двумя экипажами…

— Товарищ Максимов, доложите обстановку в зоне накопления воды, — повернулся председатель комиссии к своему соседу.

— Насколько нам удалось выяснить, накопление идет очень интенсивно. Сами понимаете — начался пик паводков. Но… — Максимов сделал многозначительную паузу. — Это нам на руку! Чем скорее уровень воды достигнет пятидесяти метров, тем раньше начнется естественная фильтрация под плотиной. Уровень воды стабилизируется, и угроза дальнейшего накопления будет снята.

— Когда это по-вашему, Петр Александрович, произойдет?

— Суток через трос… В крайнем случае, четверо, — последовал уверенный ответ.

— Товарищ Касымов, — председатель комиссии снова повернулся к Сангину, — я не совсем понял причину преждевременной подвижки Белого Дракона. Ведь по вашим прогнозам, это должно было произойти через одиннадцать лет.

Сангин встал, помолчав, ответил:

— Наукой зафиксировано немало случаев преждевременных подвижек. Все вероятные причины пока точно не известны…

— А не могли ли повлиять на состояние ледника ваши эксперименты?

— Не думаю. У нас разработан четкий режим работ, люди там опытные. — Он опустился на место.

— Мне кажется, — сказал председатель комиссии, — в обстановке мы разобрались не полностью. Многое еще неясно. Ни сама причина поведения ледника, ни судьба людей… Завтра вам, — он посмотрел в сторону Малики, — будут приданы еще два экипажа. Необходимо осмотреть и северные склоны хребта. Будьте осторожны… А пограничники помогут вам с земли. Поможете, товарищ генерал? — Генерал утвердительно кивнул головой. Председатель комиссии прошелся по комнатке. — Людям на «козырьке» нужно, забросить продовольствие. Как только утихнет ветер, высадим воздушный десант и снимем людей. Каждые тридцать минут прошу докладывать мне об уровне воды… Товарищ Почаев, — обратился он к секретарю райкома партии, — сколько селений может оказаться в зоне затопления через трое суток?

— Калайдашт и Сурхак… Дворов сто пятьдесят.

— Утром приступайте к эвакуации людей. А вы, Петр Александрович, дайте мне к одиннадцати утра прогнозы и расчеты… на случай непредвиденных обстоятельств.

— Что вы имеете в виду? — растерянно спросил Максимов.

— По-моему, вы меня правильно поняли, Петр Александрович.

Утро следующего дня на хребте Каразор выдалось таким же ненастным. Сквозь темную предутреннюю мглу едва прорезались неровные зубцы хребта. Пурга по-прежнему буйствовала, то обступая все плотной снежной пеленой, то вдруг рассеиваясь до прозрачности и открывая взгляду соседние склоны.

Запорошило и вход в снежный грот, и людей, тесно прижавшихся друг к другу.

Уктам стряхнул снег с бровей, открыл глаза и, повернув голову, оглядел своих спящих спутников — Олнма не было. Уктам насторожился, прислушался, но ничего, кроме свиста ветра, не услышал. Он резко поднялся, одним прыжком выскочил из грота, испуганно огляделся вокруг. По склону двигалась темная фигура, и он кинулся вслед, по колено проваливаясь в снег, падая и задыхаясь, пока не оказался рядом с Олимом. Тот за воем ветра не услышал его шагов.

— Ты куда? — хватая его за руку, крикнул Уктам. — Предатель!

— Отстань, дурак! — отбросил его руку Олим. И зашагал наверх.

— Трус, дерьмо! — кричал Уктам в спину Олиму.

Тот не обращал на оскорбления никакого внимания и шел дальше.

— Все равно тебе не уйти от ответа! — Уктам едва поспевал за Олимом. — Отвечать будешь ты один, а мы все докажем свою невиновность!

Они поднялись на гребень, остановились. Уктам следил, как Олим настойчиво выискивал что-то в утренних сумерках жадным взглядом. Со всех сторон их окружали лишь заснеженные горы и темная пустота неба.

Почти одновременно увидели карабкующуюся по склону Ширин. Уктам, не оглядываясь, тут же стал спускаться вниз. Возле грота в ожидании стояли остальные гляциологи.

Ширин гневно смотрела в глаза Олима.

— Выспалась? — открыто улыбнулся он. — Что приснилось?

— Любимый белый плов и горячая ванна. Ну что, Сусанин, мы действительно заблудились? Это все потому, что ты считаешь себя умнее других! — Она задохнулась от злости и выпалила самое обидное: — Они тебе больше не верят. Пусть дальше ведет Уктам.

Олим с интересом посмотрел на Ширин и пожал плечами, ничего не ответив.

Не дойдя нескольких шагов до грота, Ширин и Олим остановились. Группа, в центре которой теперь стоял Уктам, выжидающе смотрела на них.

— Да, мы сбились… Пурга… — не очень уверенно начал Олим. — Теперь у нас есть ориентир — солнце. Скоро выйдем на курс.

Из грота вышел раздетый по пояс Ибрагим и, ни на кого не обращая внимания, принялся, как ни в чем не бывало, делать зарядку, обтираться снегом… Толстый Ибрагим довольно ловко прыгал и нагибался. На него смотрели с откровенным интересом, кто-то даже хихикнул. Но нервная разрядка была недолгой.

— Надо двигаться, — сказал Олим. — Ветер стихает, нас смогут найти с воздуха.