Белый Дух

Он натянул на себя кожаные штаны и заштопанную во многих местах красную рубаху, нацепил сумку, перебросил через плечо рог с порохом, подхватил ружьё и без слов покинул дом. Дверь надсадно скрипнула.

Наступила тишина.

Мари потрогала своё лицо. Губы после вчерашнего удара сильно раздулись, казалось, что рот вывернулся наизнанку.

– Мерль, – повторила она имя бородача, – Мерль Падальщик. В чём я провинилась перед Господом, что попала к этому ужасному человеку? За что мне послано такое испытание?

Оглядев себя, она вздохнула и с удивлением отметила, что сегодняшний опыт вовсе не породил в ней прежнего отвращения.

Снаружи послышался конский топот. Бородач уехал.

Мари приоткрыла дверь и опасливо выглянула наружу. Метрах в двадцати от хижины мирно журчал прозрачный ручей. У каменистого дна лениво плавали серебристые рыбёшки. На другой стороне берег, заваленный мшистыми глыбами, круто взбирался вверх.

«Что это за место? Далеко ли до Сен-Августина? Почему он уверен, что я не сбегу? – раздумывала девушка, осматриваясь. – Видно, Мерль знает, что самостоятельно мне не выбраться из этого медвежьего угла.»

Она добрела до ручья. Холодная вода окатила голые ноги.

«Надо вымыться. Я вся пропахла… Провоняла… Как мне тошно…»

В примыкавшем к дому небольшом загоне стояло три лошади. Одна из них принадлежала Джорджу Торнтону.

«Боже! Джордж, мой милый Джордж! Где ты сейчас? Жив ли ты? Что с тобой сделал этот страшный человек?»

Джордж добрёл до Сен-Августина только к утру и рухнул без сил посреди улицы. Голова раскалывалась от полученного удара. Сломанный нос не дышал. Лицо распухло, под глазами расплылись лиловые синяки. Кровь уже запеклась, волосы слиплись чёрными комьями, спутались с приставшими к голове стеблями травы.

Как только Джорджа увидели, поднялась страшная суета.

– Скорее! Торнтон вернулся!

– Он один! Коляски нет! Лошади нет!

– Парень весь в крови!

– А где Мари? Она с ним?

Очень быстро на улице собралась толпа. Расталкивая друг друга, все норовили пробраться к обессилевшему юноше и лично выяснить, где он пропадал всю ночь и не с ним ли была Мари Дюпон. Наконец кто-то сообразил перенести его в ближайший дом. Прибежал Эндрю Торнтон, отец Джорджа, весь всклокоченный и ощетинившийся густыми серыми усами; он на ходу надевал замшевый сюртук и не успел даже полностью заправить за пояс серую холщовую рубаху.

– Мальчик мой, что стряслось? Ты цел? Почему ты в крови?

Джордж собрался с силами и попросил воды. Напившись, он долго смотрел куда-то вдаль сквозь людей, затем начал говорить, с трудом шевеля пересохшими губами. Голос срывался, но юноша всё же сумел поведать о прогулке на двуколке и о встрече с Мерлем.

Старший Торнтон задумчиво смотрел на сына.

– Вот так история! – крякнул кто-то.

В следующую минуту в комнату влетел Люсьен Дюпон.

– Где этот мальчишка?! – закричал отец девушки. Он раскраснелся, пыхтел, с губ срывалась слюна. В руке он держал ружьё и, казалось, намеревался выстрелить в любого, кто встанет у него на пути. – Дайте мне взгреть этого сосунка! И как только ему в голову взбрело такое?!

– Успокойтесь, сэр, хватит! – Эндрю Торнтон шагнул вперёд. Одна его рука лежала в кармане сюртука, другой он разглаживал усы, точно успокаивая себя. – Не время сейчас метать молнии.

Дюпон выпучил глаза.

– Что? – прокричал он по-французски. – Какого дьявола! Ты вздумал заступаться за этого слизняка? Твой сын погубил мою дочь! Опозорил! Уничтожил!

Собравшиеся в комнате отшатнулись от обоих отцов.

– Возьмите себя в руки, сэр, – строго произнёс старший Торнтон по-английски, – ведёте себя, как плаксивый мальчишка… – И добавил по-французски: – Мы с вами никогда не были близки, так что обращайтесь ко мне на «вы».

– Что?! – взревел Люсьен. На мгновение всем показалось, что он вскинет ружьё. – Что?

– Не хватало нашей семье такого позора! – послышалось шипение его жены. – И как только Мари могла сделать такое! Встречаться с каким-то бакалейщиком, да к тому же англичанином! Будто нет в Сен-Августине фамилии поприличнее, чем Торнтоны!

– Да замолчи ты! – вдруг рявкнул Дюпон на жену.

– Этот ничтожный тип… – Она почти завизжала, но Люсьен свободной рукой схватил её за плечо и сильно встряхнул.

– Не хватает сейчас только бабских соплей! – Он грозно сверкнул глазами. Ему лучше других было известно, что ни при каких обстоятельствах нельзя было допускать подобных оскорблений в тесной общине.

– Угомонитесь же! – теперь не выдержал Торнтон и неожиданно для всех вырвал ружьё из рук Дюпона.

– Сударь, – угрюмо, но без злости проговорил Люсьен, – вы правы, нам всем надо собраться с мыслями. И не обращайте внимания на мою жену.

– Не обращаю. – Отец Джорджа с подчёркнутым равнодушием отвернулся от мадам Дюпон и возвратил ружьё Люсьену. – Вот ваш карабин. Давайте же найдём лучшее применение нашей энергии. Нечего сотрясать воздух словами. Вы всегда славились рассудительностью, сэр. Возьмите же дело в свои руки.

– Надо немедленно собрать отряд. – Дюпон обвёл взглядом собравшихся. – Кто отправится со мной на поиски моей девочки?

– Едем! Едем! – дружно рявкнул в ответ десяток голосов.