Белый Дух

Сейчас, утонув в пространстве тёмного зала, Карл смотрел, как на экране плясали чернокожие дикари. Эту плёнку привезли несколько дней назад участники экспедиции в Центральную Африку. Рейтер велел им зафиксировать всё, что было связано с шаманскими действиями. Экспедиция закончилась почти провалом: четверо из семерых участников погибли в столкновении с аборигенами, один умер от малярии. Но те двое, которым удалось вернуться, привезли в Германию большое количество всевозможных ритуальных артефактов и несколько коробок отснятой киноплёнки.

Отснятый материал заворожил Рейтера. Давно ничто не производило на Карла такого сильного впечатления. Чёрные фигуры голых танцоров казались ожившими эбонитовыми скульптурками. Их движения были одновременно вульгарны и пластичны, разнузданны и строги. От плясавших на экране темнокожих людей исходила такая мощная энергия, что Рейтер несколько раз вскакивал и останавливал просмотр, дабы перевести дух и справиться с охватившими его переживаниями.

«Какая силища! Чёрт возьми, это же мощь, с которой не справится никакой пистолет, никакой пулемёт не одолеет!.. Но как понять её? Как захватить? Как подчинить приборам?.. Что мне делать? Я вижу, чувствую, знаю, однако не умею овладеть тем, что мне так необходимо… Если это чувствует человек, то могут зафиксировать и приборы. Почему же у нас ничего не получается?»

Он снова и снова приказывал киномеханику включать проектор и опять проваливался в блаженное состояние восторга, глядя на извивающиеся тела негров…

В-243 – Клейсту

Совершенно секретно.

Отпечатано в одном экземпляре.

13 июня в 18.00 штандартенфюрер Рейтер покинул Институт древностей вместе с Марией фон Фюрстернберг. Они сели в его служебный автомобиль и доехали до Гейсбергерштрассе, где живёт Мария фон Фюрстернберг. В последние дни штандартенфюрер Рейтер регулярно подвозит её до подъезда. По всему видно, что он опекает её, не желая оставлять одну. У дверей подъезда машина остановилась. Они вышли вдвоём.

Рейтер: Я подожду вас, Мария.

Фюрстернберг: Зачем, герр Рейтер?

Рейтер: Мне хочется, чтобы вы развеялись. Дома вы закиснете. Давайте сходим в театр. Сегодня дают «Фиеско». Вы смотрели?

Фюрстернберг: Нет. Спасибо, вы и так слишком внимательны ко мне.

Рейтер: Мария, я понимаю, почему вы спешите домой. Вы надеетесь, что ваша матушка даст о себе знать. Но поверьте опытному офицеру: если от человека нет вестей в течение недели, то надеяться не на что.

Фюрстернберг: Вы не оставляете мне надежды. Неужели в Германии наступило время бесправия?

Рейтер: Германия ведёт войну, а война – время жестокости, зачастую несправедливой. Поверьте, я сделал всё, чтобы выяснить хоть что-нибудь о судьбе баронессы, но увы…

Фюрстернберг: И всё же я поднимусь к себе.

Рейтер: Я буду ждать здесь…

Она ушла и вернулась через десять минут.

Рейтер: До спектакля есть ещё время. Пройдёмся немного? Или сразу в театр?

Фюрстернберг: Пройдёмся.

Некоторое время они шли молча. Автомобиль Рейтера следовал рядом.

Фюрстернберг: Неужели в Германии теперь всегда будет так?

Рейтер: Вы здесь не так давно, многое кажется вам не очень понятным.

Фюрстернберг: Это мягко сказано.

Рейтер: Вы должны осознать, Мария, что мы создаём новую жизнь. После прошлой войны нашу страну втоптали в грязь, лишили достоинства, отобрали даже право на защиту. Ведь нам не разрешали иметь армию! Вы можете представить такое: страна без вооружённых сил! И вот мы поднялись с колен и осмелились начать дело, за которое не брался до нас никто.

Фюрстернберг: Вы имеете в виду построение нового общества?

Рейтер: Да.

Фюрстернберг: К сожалению, ваша партия национал-социалистов не оригинальна, герр Рейтер.

Моя семья с большим трудом в 1919 году вырвалась из России, едва не погибнув от рук большевиков. Они тоже строят новое общество.

Рейтер: У нас разные задачи и разные методы. Не смейте сравнивать нас с большевиками.