Белый ферзь

– Займусь… – сказал Борисенко, никакой не простоватый мужичок, никакой не любитель розыгрышей. Майор Борисенко. – К вечеру постараюсь выяснить…

Что именно выяснить, оба они не стали уточнять. Если есть возможность прокачать ПО СВОИМ каналам – это не безнадежный показ фотографии на десять секунд телевизионного эфира, это минимум информации для посторонних и максимум усилий, прилагаемых системой. Системой, в которой – профессионалы своего дела. РУОП…

– Только ты мне не звони, Ром. Я сам зайду.

– Даже так? – Борисенко тоном показал: он понял, как это «так». Зря ли шорохи в соседской квартире, где ни хозяина, ни… хозяйки.

– Даже так… – подтвердил Колчин.

– А сейчас куда? Далеко? Надолго?

– Надо… – неопределенно сказал Колчин.

– Может, людьми помочь? Еще чем?

– Не надо! – определенно сказал Колчин.

– Тебе видней.

… Электронные ключи-дубликат сработали, «мазда» сдержанно зарычала. Колчин вывел ее из мини-гаража, запер «ракушку», выехал со двора на Шаболовку, далее – на Калужскую площадь, далее – в центр, в центр.

Обогнал через двести метров майора-полковника (тот бегал до работы трусцой, и запыхаться не успеешь, а уже успел, но какое-никакое средство от гиподинамии), бибикнул ему. Борисенко жестом показал: езжай-езжай, сделаем все!

Было 10.30.

На пересечении Страстного бульвара и Петровки есть такой мебельный магазин. Это необъяснимо, но в любое время года (зима ли, лето ли), в любую погоду (дождь ли, зной ли) перед входом в мебельный магазин выставлены образцы, но не в интерьерном порядке, а в кучевой безалаберности – будто переезжают и только грузовик ждут, вот-вот должен подъехать. Мягкие кресла, журнальные столики, установленные на попа «сексодромы» и прочая, и прочая.

А чуть наискосок, на углу – магазин «Рыба». А если вдоль него по Петровке метров тридцать, то – двухэтажный особнячок. Там два подъезда. Между ними еще фирменный шоп «LeeCooper», о чем свидетельствуют жилетка, рюкзачок, ремень и прочие джинсовые производные в витрине. А также очень жизнерадостный негр в полный рост, от макушки до пят упакованный в продукцию «LeeCooper», – очень разноцветный, очень глянцевый, наклеенный на картон и аккуратно вырезанный по контуру. Фото. Издали нетрудно на секундочку спутать с живым-натуральным. А потом еще на секундочку задержать взгляд – а-а, фото! Где секундочка, там и две – достаточно, чтобы зацепить внимание потенциального покупателя: «Заходите!».

Зато фигура у самого у подъезда – живее всех живых, всяко живее фотографии. И меньше всего эта фигура выражает гостеприимство: «Заходите!». С точностью до наоборот: «Иди-иди! Тебе не сюда!».

Колчину было именно сюда. У него назначено. С Баймирзоевым. Хорошо бы еще где-нибудь неподалеку припарковаться и не торопясь определить, откуда исходят флюиды слежения. Колчина могли и должны были ВЕСТИ по городу и до дверей особняка – так ему подсказывало чувство боевой ситуации. Все время, каждый миг – ощущение, что не один.

Однако место для дислокации выбрано Баймирзоевым на редкость удачно. Для Бая. И на редкость неудачно для ЮК. Движение здесь судорожное, лавинное, непрекращающееся – лишь с краткосрочными светофорными паузами для какого-то одного из потоков, зато другие в ту же паузу, фырча, стараются проскочить, успеть. Негде здесь поставить машину так, чтобы и обзор был приемлемый, и сам – вне поля зрения.

Колчину не удалось даже сбавить ход, проезжая мимо баймирзоевского офиса в общем потоке. Значит, так… Фигура у подъезда – понятно. Разъевшаяся ряха, перебитый нос, челюсти, ужевывающие бесконечную резинку, сантиметровая стрижка. Типаж. Рожи у них разные-безобразные, фигуры одинаковые – «быки» и есть «быки». Вот и у мальчонки, развалившегося в кресле посреди тротуара у мебельного магазина, та же, с позволения сказать, фигура. И мальчонка – не из персонала магазина. Просто пришел и сел. А чё?! Отдыхает он! И кто осмелится его утомлять: «Сюда нельзя садиться. Продано. Вставайте!». Никто не осмелится.

А больше Колчин никого не отметил, кроме рядовых вояк баймирзоевской кодлы. Они – даже не вояки, они караул. Чтоб внушительным видом отпугивать посторонних. Ай, Баймирзоев, ай, опускаешь планку! Если уж поддерживаешь легенду о своей рукопашно-корейской сущности, то и людей надобно подбирать под стать – постройней, поманевренней. Впрочем, тогда и легенду придется чем-то подпитывать, с группой работать, учить. Хлопотно. То ли дело набрать ражих кретинов с животами – главное, масса. Совпадает со стереотипом «быка» – и достаточно. Того и достаточно. Они ж – привратники. А вот за воротами могут оказаться бойцы, более соответствующие званию ученика. Что-то папа О умел когда-то, чему-то папа О выучил свою гвардию?

Для Колчина, само собой, не проблема справиться с бойцами папы О. Не проблема, но и не задача. У него задача выбраться из автомобильного потока, сделать крюк и вернуться-остановиться в назначенное время. Не скрываясь, не маскируясь. У него назначено. В 11.00. О чем Баймирзоев, надо полагать, помнит, не забыл. А зачем? А поговорить.