Белый ферзь

— Гм!.. Сложно, Юрий Дмич… Этим ГУВД занимается. Не мы. ГУВД. У нас с ними отношения, сам понимаешь, не очень теплые. Но попробовать можно. Что ж не попробовать. Кое-кого в том же ГУВД задействовать. Да и компьютеры теперь с модемами… Тоже потрогаем. Эх-х! Разбомбили систему, придурки! Теперь каждый раз правой рукой левое ухо чешем… Я так понимаю, Юрий Дмич, официальные запросы для тебя не годятся?

— Да, желательно… приватно.

— Хорошо. Только прими во внимание: за день или за два не управиться. Неделя.

— Три дня?

— Четыре. При самом удачном раскладе.

— Пусть четыре. Куда тебе звонить, Андрей?

— А я сам отзвонюсь. Где остановился, Юрий Дмич?

— В гостинице. Но меня там трудно будет застать.

— И ночью?

— И ночью. Кроме того, у них в гостинице коммутатор. Так что лучше — я тебе.

— Тогда домой. Вечером. Ближе к ночи. Я ведь еще и на фирму должен пахать. Нет… — поймал себя за язык Зубарев, — это в том смысле, что нашему генеральному совсем не обязательно знать про то, что я выполняю твою просьбу. А телефоны у нас на фирме ушастые-ушастые. Так что во избежание…

— Я, собственно, ни о чем не прошу… — обозначил дистанцию Колчин.

— Я, собственно, так и понял… — обозначил Зубарев понимание разницы между просьбой и поручением учителя.

— Заранее спасибо.

— Заранее пожалуйста.

Ежели обмен спасибо-пожалуйста происходит заранее, это подтверждение негласному уговору: через четыре дня будет результат. Какой — время покажет.

— Тебя подбросить, Андрей? Куда?

— Не-е… Я на своей. Шофера отпустил на часок подкалымить. Сейчас должен объявиться. Езжай, Юрий Дмич.

— Может, дождемся твоей машины? Прохладно сегодня.

— Не-е… Он у меня пунктуальный. Через семь минут будет тут как штык. Мне как раз надо в Гостинку заскочить, кое-что глянуть. Езжай, Юрий Дмич.

Распрощались.

Все же род занятий накладывает отпечаток: месторасположение фирмы Зубарев не уточнил (хоть и звал позавтракать, однако чисто риторически), телефон фирмы умолчал (хоть и под благовидным, но предлогом), даже марку и номер машины утаил (не то чтобы утаил, но и не сообщил, а на встречу прибыл пешком). Зато сам Зубарев как бы ненароком выудил: ЮК интересуется подробностями «кражи века», остановился в гостинице (понадобится — выясняется в момент, которая гостиница), машина у ЮК — «девятка» с московскими номерами такими-то, пребывание ЮК в Петербурге — максимум четыре-пять дней, если день приезда и день отъезда по древнекомандировочному обычаю считать одним днем.

Во многом знании многая печаль.

Возможно, печаль Колчина приумножится через трое суток на четвертые. Но сидеть сиднем в ожидании информации, пусть и твердо обещанной, — стоило ли ехать?

Колчин планировал задействовать не только Зубарева в качестве источника сведений. Колчин планировал задействовать все три источника, три составные части.

Первый — зубаревский.

Второй — библиотечно-публичный.

Наконец, третий — родственно-приятельский.

Когда же придет пора составлять три части в единое целое, тогда придет пора заканчивать разведку и переходить непосредственно к бою. И колчинские многие знания доставят многую печаль тем, кто повинен в исчезновении Ди-Жэнь — Инны.

Неплохо было бы порасспросить Андрея на предмет криминальных питерских кругов.

Есть у зубаревской фирмы так называемая «крыша»?

Не может не быть. Опровержение ломоносовского закона, дело такое: в одном месте пропало, а в другом только и пожимают плечами, мол, знаете, ничего у нас тут не обнаружилось. Чтобы убедиться в обратном, это ведь надо куда-то ехать, с кем-то перетирать тему, пальцем грозить. Вольно Брадастому собственной персоной в Ярославль ездить — ну так у Брадастого и размах не тот, и продукция овеществленная… Сам себе и начальник, и работяга, и водила. Иное дело — здесь, у Зубарева, который член совета директоров. Директор на то и директор, чтобы только директивы спускать подчиненным. «Крыша», понятное дело, всегда лишь прикидывается — мол, подчиненные мы, подчиненные. В действительности же ждет ситуации и пользует ее, ситуацию, таким образом, при котором директор и подчиненные меняются ролями кардинально. Или радикально. Однако в случае, когда «крыша» знает, каков контингент директоров и в каком они звании, довольствуется она, «крыша», той немалой толикой, что уделяется по договору от фирмы за решение всех и всяческих суетных проблем: ну, там — съездить, поговорить, воздействовать…

Потому и не стал Колчин расспрашивать Андрея о криминальных кругах, не стал выходить на круги ея (преступности) посредством Зубарева.

Во-первых, при ушастых-ушастых телефонах фирмы информация так или иначе просочится: занялся член совета директоров странным поиском. Это с генеральным согласовано или — самодеятельность? А если самодеятельность, то на кой? Генеральный, конечно, «ого!», по словам Зубарева, но мнительность (профессиональная!), мнительность…