Белый гонец

Звенислав сочувственно посмотрел на идущего рядом смерда, который в его одежде мало чем отличался от сына тиуна, а то и, пожалуй, тысячника, и с жалостью спросил.

- Искал-то хоть матушку?

- А как же! – вздохнув, не сразу отозвался Славко. - Два раза потом в Степь ходил…

- И… как?

- Так, что сам ноги потом едва уволок!

- Да, досталось тебе…

- Хочешь, чтобы теперь и тебе досталось? – усмехнулся Славко и просительно взглянул на купеческого сына. - А то пошел бы назад. В деревню. Сказал бы, что не зазря Славко коня-то увел. Пусть без злобы душу мою поминают…

- Да что ты все каркаешь! – возмутился тот.

- А что мне еще остается? Ведь к самому страшному хану идем: жестокому, осторожному, хитрому… И не с подарками или радостной вестью! А сам, не хуже меня знаешь, зачем!

- Да, видел я его… Этого Белдуза! Чего зря пугаешь? – недовольно буркнул купеческий сын. - Мало того, что он, как бешеный волк злой, да еще и раненая рука его мучит.

- Не раненая она. То я ему ее прокусил! – усмехнулся Славко.

- Как?! – во все глаза уставился на него Звенислав.

- Очень просто - зубами!

- От страха, что ли?

- От злобы! Ведь это он мою мамку в плен увёл. И его люди отца моего сгубили. Я, как только его увидел, так в глазах все потемнело…

- Как же ты тогда идешь-то к нему? А ну, как признает? – зябко повел плечами купеческий сын.

- Вряд ли, - с сомнением покачал головой Славко. - Хотя и встретились мы с ним лицом к лицу - дело-то ночью было. Да и трудно меня теперь узнать в твоей одежде!

- И меня он тоже видел... – задумчиво вдруг сказал Звенислав.

- Тоже ночью? – с надеждой уточнил Славко.

- Нет, днем! – вздохнул купеческий сын и тут же добавил: - Но издали и не в твоей одёже!

- Да, дела-а… - озадаченно покрутил головой Славко и умоляюще посмотрел на него. – Последний раз прошу, уходи, а?

Звенислав выдержал его настойчивый взгляд и, с несвойственной для него решимостью, твердо сказал:

- Не уйду!

- Но почему? Зачем обоим на верную смерть идти?

- А затем, что, если с тобой, и правда, что случится, то дело закончу -я! Думаешь, ты один не хочешь, чтобы эта грамота в Степь ушла?

- Ишь, - подивился Славко. – И с каких это пор ты таким смелым сделался?

- А как ты мне одолень-траву дал. И еще, может, у меня на то свои причины имеются!

Славко искоса взглянул на него и, угадывая что-то новое в тоне купеческого сына, насторожился:

- Какие еще причины?

Звенислав испытующе посмотрел на него и – была не была – махнул рукой:

- А, ладно!.. Тайну я одну случайно узнал. Самого Мономаха. И даже не его, а всей Руси!

- Да ну? – не поверил Славко.

- Вот тебе и ну! Отец потому и решил взять меня с собой в Степь, чтобы я не разболтал ее никому!

- И ты бы… разболтал?

- Раньше да! – с горькой усмешкой признался Звенислав. - Ты бы мне только кулак показал, и я бы все сразу выдал. А теперь, - с каждым словом твердея голосом, продолжал он, - не от страха, для дела – сам скажу!

Звенислав огляделся вокруг и, несмотря на то, что на десятки шагов от них не было даже птицы, приблизился губами к самому уху Славки:

- Отец мой ведь не просто так торговать в Степь поехал! Его сам Мономах туда отправил. С тайным поручением. Слух ложный пустить: идет, мол, этой весной Русь – на богатый град Корсунь!

- Ай, да Мономах! – принялся восторгаться, сразу все поняв, Славко. - Ух, как придумал! Это значит, если половцы и прослышат, что Русь подняла все свое войско, то даже не заподозрят ни о чем. А мы тем временем дружинами всех князей ка-ак ударим по ним самим!..

- Рано радуешься! – остановил его Звенислав. - Или уже забыл, что грамота, в которой правда, теперь – у половца!

Славко озадаченно посмотрел на него и почесал затылок прямо через соболью шапку:

- Да, в ней только о нашем походе на Степь…

- Вот видишь? - растерянно взглянул на него Звенислав. - Сам говоришь, что это самый хитрый и осторожный хан. Он как на весах положит на одну чашу эту грамоту и слова предателя князя, а на другую - ложный слух моего отца, который, может, сейчас у него в плену, участи своей дожидается… И - что перевесит?

- Понятное дело, что – грамота! – нахмурился Славко.

- Счастье еще, что гонец от них ускользнул, и они не знают текста этой грамоты!..

- Тогда мы должны сделать все для того, чтобы они никогда не узнали его! – клятвенно поднял над собой кулак Славко и погрозил им в ту сторону, где были половцы.

Звенислав с надеждой на отчаянную смелость и смекалку своего нового друга посмотрел на него и отозвался эхом:

- Никогда! Но – как?

- Так! – принялся вслух рассуждать Славко. - До места, где отдыхают половцы, мы, считай, уже почти дошли. Сейчас я заберусь во-он на ту сосну.

- И я с тобой! – сделал шаг вперед Звенислав. - Ну, что ты на меня так уставился? Это все одолень-трава!

- Ладно! – не стал спорить Славко. - Одна голова хорошо, а две… - он покосился на купеческого сына и усмехнулся: - больше! Залезем на самый верх и там решим, что дальше делать! Ну, а если мы к ним в руки попадем, а этого, чую, не миновать, давай сразу так условимся: я - купеческий сын Звенислав, а ты мой слуга - Славко! Ясно?

- Нет!

- Что нет? – удивился Славко.