Белый или черный

   - Я могу сообщить отцу, что вам нужна помощь. Сколько у вас еды? Продержитесь несколько дней? До их подхода?

   - Не бери в голову, - улыбнулся Павел Петрович. - Справимся. Не впервой. У вас и своих забот - не приведи господь.

   Мы посидели еще немного. Лагерь опустел. Костры почти все погасли. Вроде уже и не так пахнет, как показалось поначалу. Вот и принюхался. Прошла бы еще пара дней - и вовсе перестал бы замечать.

   - Ладно, - сказал Павел Петрович, - поздно уже. Вы если хотите - сидите еще. Я распорядился - вам уже подготовили палатку.

   Он указал в сторону.

   Мы проводили его молчаливыми кивками. Я смотрел на Эшу и пытался угадать, что она чувствует, о чем думает? После слов Павла Петровича об одной палатке на двоих она еле заметно вздрогнула. Не думаю, что сама это заметила.

   - Если хочешь, я могу заночевать у костра, - предложил ей.

   Она подняла на меня глаза, свела брови к переносице.

   - Почему?

   - Мне показалось, тебя не очень радует, что придется спать рядом со мной.

   - Мы муж и жена. Будет странно, если ты останешься тут. Нам не нужны лишние вопросы.

   Она понизила голос до такого шепота, что я еле мог различить слова.

   - Тогда прошу в опочивальню, дорогая, - в тон ей прошептал я.

   - Учти, я сплю очень чутко и с ножом в руке.

   - Ты серьезно?

   Девчонка опустила взгляд на догорающий костер.

   - Извини. Идем.

   Признаться честно, я и сам чувствовал себя немного неловко.

   - Подожди немного... пожалуйста, - попросила она и, увидев мой кивок, юркнула в отведенную нам палатку. Прошло минут пять, даже чуть меньше, когда я услышал: - Все, входи.

   Осторожно откинув полог, просунул голову в палатку.

   Эша лежала под одеялом. Ее одежда, сложенная второпях, - рядом, на полу. Собственно, кроме импровизированной кровати тут не оказалось ничего. Только тусклый светильник. Скорее всего, масляный. Но хотя бы не на земле спать, как я опасался. Пол палатки был устлан лапником, а под самой лежанкой виднелись края пары разноцветных подстилок. Что ж - вполне сносно.

   Разоблачаться из брони в тесном пространстве палатки оказалось очень непросто. Я как-то и не замечал, сколько на ней застежек. Мне даже жарко стало. Но все же справился. Остался в одних легких штанах - не трусы, а что-то аж ниже колен.

   - Пустишь меня? - улыбнулся Эше.

   Девчонка вроде бы все время лежала отвернувшись, но пару раз я все же заметил, как она подсматривает.

   - Иди уж, - нарочито нехотя подвинулась она.

   Я забрался под одеяло.

   - Какой ты холодный, - зашипела она.

   На ней было что-то легкое, почти незаметное. Но напряжена, точно струна. Если бы позволяла ширина одеяла, я бы отодвинулся чуть дальше, но ширина не позволяла.

   - Не бойся, - прошептал ей на самое ухо.

   - Я не боюсь. Просто... странно это как-то. Непривычно.

   - Мне тоже.

   Тепло медленно скапливалось под одеялом. Эша расслабилась и даже вроде бы ровнее задышала. Уснула? Мне-то было немного не до сна. Тело требовало не отдыха. Хоть вылезай и бегай по улице. Надеюсь, она не чувствует моего желания.

   И все же накопившаяся за день усталость брала свое. Тепло разморило. Я обнимал Эшу - и собственная удобная комната с кондиционированным воздухом уже казалась далекой и ненужной. А главное - пустой.

   Проснулся я от какого-то шума. Сколько прошло времени? Вряд ли много - лампа все еще продолжала тускло светить. Сознание уже вынырнуло из сновидений, но мысли все еще ворочались медленно и неохотно.

   Эша лежала с открытыми глазами лицом ко мне.

   - Привет, - прошептал одними губами.

   Она улыбнулась.

   Неосознанно обнял ее сильнее. Девчонка подалась ко мне. Наши губы разделяли считанные сантиметры, но вскоре не стало и их. Не знаю, почему не спала она. Возможно, тоже что-то услышала. В тот момент тягучесть собственных мыслей оказалась только кстати - никаких лишних размышлений, одни только инстинкты.

   Ее губы были мягкими и теплыми. В первые секунды она вроде бы напряглась, но потом расслабилась, обмякла в моих объятиях и даже обняла в ответ. Говорить не хотелось. Неожиданно под одеялом вдруг стало как-то очень тесно и очень жарко. Я старался не торопиться, чтобы не сделать больно, не напугать. Сердце часто-часто билось в груди, кровь стучала в висках.

   Откинуть одеяло прочь. Плевать, что нас могут услышать. Уж наверняка нечто подобное частенько случается во многих палатках.

   Я склонился над Эшей. Ее глаза были широко распахнуты и будто светились изнутри. Дышалось ей тоже непросто. Девчонка раскраснелась, закусила губу.

   Сон как рукой сняло.

   Пронзительный звон будто пригвоздил к земле. Первое ощущение - над самым ухом раскололся огромный колокол.

   - Круг! - закричала Эша.

   Я скатился с нее, все еще ничего не понимая.

   - Кто-то прорывается через защитный круг!

   Если бы в голове до сих пор не блуждали отголоски расколовшегося колокола, я бы наверняка услышал, как скрипнули собственные челюсти - так сильно сжимал зубы. Что за напасть?! Нельзя было немного попозже атаковать этот треклятый круг?

   Как же теперь еще эти доспехи натянуть?

   - Давай помогу!

   Девчонка помогла мне одеться, застегнула ремешки. Снаружи уже слышались крики и топот ног.