Белый индеец

Ренно было приятно, что другие интересуются его делами. Он радовался, что семья одобряет их отношения, и надеялся, что родители Йалы тоже довольны. Но теперь не время думать о таких вещах. Если воин в походе будет только и делать, что болтать о женщинах, он непременно попадет в беду.

На ночь выставили часовых, а остальные уснули прямо у костра.

Сенеки поднялись еще до рассвета, доели остатки мяса, напились воды из ручья и двинулись в путь. День пролетел незаметно.

На вторую ночь жители деревни онондага принесли сенекам горячей похлебки, так что можно было не разводить костер. Впереди лежали земли могауков, и третью ночь воины провели под крышей братьев-ирокезов.

На четвертые сутки обстановка изменилась. Теперь отряд двигался на север, по охотничьим угодьям гуронов, и вскоре вышел к большой реке. Белые люди из Квебека называли ее рекой Святого Лаврентия.

С этого дня воины больше не разводили костров, не охотились и ели только сырую рыбу, добавляя к скудному рациону кусок вяленой оленины и горсть сушеного маиса. Отряд разделился на три колонны по десять человек, во главе каждой стоял старший воин. Никто не должен был разговаривать ни днем, ни ночью. По ночам выставляли трех дозорных, а лагерь разбивали только в таких местах, где к нему нельзя было подойти незамеченным. Каждый спал, держа под рукой лук и стрелы.

Наконец Сун-ай-йи сказал, что им остался один дневной переход.

У Ренно пересохло во рту. А вдруг ему доведется встретиться с белым гуроном? Хотя, может быть, им еще рано встречаться? Ренно знал, что легко устоит в схватке с обычным воином, но для такого испытания, как поединок с Золотым Орлом, опыта у юноши пока было мало.

Последний отрезок пути сенеки шли с величайшей осторожностью, крадучись перемещались от одного дерева к другому, стараясь всегда оставаться в тени.

И вот к полудню отряд вышел к реке. Поселение гуронов находилось на противоположном берегу. Воины напились, поели и притаились в густом кустарнике. Сун-ай-йи хотел дождаться ночи.

Ренно назначили в дозор, наблюдать за дальним берегом, и теперь он прислушивался к незнакомым звукам, глядя на воду и вражеское поселение, и лишь изредка прикрывал глаза, чтобы снять напряжение.

Кто-то подошел сзади, и Ренно, не оглядываясь, узнал Эл-и-чи.

На поверхности воды появилось пятнышко. Ренно поднял взгляд на верхушки деревьев, а потом снова посмотрел на воду. Пятнышко пропало, но тут же мелькнуло снова.

Ренно вопросительно взглянул на брата.

Эл-и-чи медленно оглядел реку и небо над ней и пожал плечами. Иногда, если долго смотреть в одну точку, начинаешь видеть то, чего на самом деле нет.

Ренно тронул брата за рукав и указал вверх.

Эл-и-чи поднял взгляд и потряс головой.

Небо слишком ясное, с досадой подумал Ренно. Отцу-солнце не мешало бы укутаться в облака. Пятнышко переместилось, и Ренно замер, когда понял, что перед ним ястреб.

Птица подлетала все ближе и ближе. Вот она уже парила прямо над ними. Теперь ястреб начал снижаться.

Эл-и-чи тоже с благоговением смотрел в небо.

Рядом с Ренно закружилось перышко. Он вытянул руку, и перышко опустилось прямо на ладонь. Ястреб поднялся выше и вскоре исчез из виду.

Ренно вставил перышко в волосы, готовый ко всему, что бы ни ждало его на том берегу.

Когда остальные воины проснулись, Эл-и-чи коротко рассказал им, что произошло. Многие смотрели недоверчиво, но перышко в волосах Ренно говорило само за себя, и появление ястреба сочли добрым знаком. Сун-ай-йи включил Ренно в первый отряд нападающих.

На закате десять воинов-сенеков бесшумно вышли из зарослей. Старший воин остановился и вытянул вперед руку.

К берегу причалило каноэ. В нем сидели четверо воинов с красно-белой раскраской. Сун-ай-йи послал двух человек проверить, нет ли еще кого-нибудь поблизости. Дозорные быстро вернулись. Берег был пуст. Воины из отряда Ренно прицелились и выстрелили. Четыре гурона упали.

Сенеки подошли к берегу. Ренно металлическим ножом снял скальп с одного из убитых.

Сун-ай-йи велел младшим взять каноэ.

За рекой послышались голоса. Сенеки находились теперь напротив вражеских ворот. Солнце садилось, и женщины гуронов возвращались домой с маисовых полей. Многие весело болтали, но некоторые шли в стороне, с каменными ножами в руках, то и дело оглядываясь по сторонам.

Было ясно, что гуроны опасались нападения.

Сенеки не хотели нападать на женщин. Это было бы нарушением законов войны и могло вызвать гнев маниту.

Женщины прошли, и ворота закрылись.

Сенеки насчитали снаружи шестерых часовых. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь подал сигнал тревоги. Военный вождь жестом указал на шестерых, включая Ренно. Воины легли на землю и поползли по полю с маисом и тыквами. Сенеки двигались очень медленно, и Ренно с благодарностью вспомнил о долгих часах тренировок. Воинская сила наполняла все его существо.

И только подобравшись к часовому на расстояние вытянутой руки, Ренно почувствовал страх. Юный воин замер, собрался с духом, нащупал за поясом нож и стал ждать.