Белый. История цвета

В самом деле, ведь природа предоставляет нам не краски, а лишь оттенки цвета, сотни, тысячи оттенков, которые люди, как и животные (только, вероятно, много позже), постепенно научились наблюдать, узнавать и различать. Это было необходимо, чтобы решать практические задачи: собирать съедобные плоды, спасаться от опасных животных, находить плодородные почвы, родники с кристально чистой водой и так далее. Эти оттенки еще нельзя назвать цветами, во всяком случае, с точки зрения историка. Ибо для историка, так же как и для антрополога, этнолога и лингвиста, цвета по-настоящему рождаются только тогда, когда социумы начинают объединять эти наблюдаемые в природе оттенки в несколько обширных групп, немногочисленных, но устойчивых, мало-помалу обособлять их и, наконец, давать им названия. Согласно этой логике, рождение цветов представляется культурной конструкцией, а не природным явлением, обусловленным физикой либо физиологией. Эта конструкция была создана в разные периоды времени и разными темпами, в зависимости от социума, климата, географического положения, насущных потребностей, эстетических предпочтений или выбора символики7.

А еще в зависимости от цвета: не все они родились одновременно. На территории Западной Европы в ходе этого долгого и сложного процесса три крупных комплекса сформировались, по-видимому, раньше остальных: красное, белое и черное. Разумеется, это не значит, что желтых, зеленых, синих, коричневых, серых, фиолетовых и других тонов тогда не существовало: в природе они встречались в изобилии. Но эти тона стали цветами, то есть категориями, принятыми социумом и мыслившимися уже почти как абстрактные, только позже, а иногда и значительно позже (как, например, синий). Это еще и объясняет, почему, вплоть до недавнего времени, триада «красное – белое – черное» во многих областях жизни сохраняла в лексике и символике более важные позиции, чем остальные цвета8. И красный в этом смысле даже превосходил белый и черный. В самом деле, красный стал первым цветом, который житель Западной Европы сумел изготовить, потом подчинить себе, сначала, в эпоху палеолита, в живописи, позже, во времена неолита, в красильном деле. Красный также был первым цветом, который европеец связал с устойчивыми и постоянно повторяющимися понятиями, играющими первостепенные роли в жизни в социуме: сила, власть, насилие, любовь, красота. Этим доминированием красного можно объяснить тот факт, что в некоторых языках одно и то же слово обозначает «красный» и «цветной», а в других «красный» означает «красивый»9. С течением времени к красному присоединились белый и черный: так появилась базовая цветовая триада, вокруг которой были выстроены самые древние хроматические системы. Многочисленные подтверждения этого мы находим в мифологии разных народов, в Библии, в легендах и сказках, в топонимике и антропонимике, и в особенности в обиходной лексике10. Зеленый и желтый присоединились к первоначальной триаде лишь на втором этапе; в разных культурах это произошло в разные эпохи, но, по-видимому, до становления древнеримской цивилизации. Что же касается синего, то он, скорее всего, получил полноценный хроматический статус и был уравнен в правах с остальными пятью цветами лишь в эпоху наивысшего развития средневековой христианской культуры11. Это, разумеется, не значит, что раньше синего цвета не существовало, но его основные тона еще не были сгруппированы в единый целостный комплекс, существующий сам по себе, как абстракция, в отрыве от своих материальных функций.

Что касается белого, то он, по всей вероятности, начал осмысляться и выстраиваться как категория уже очень рано, до появления письменности, или, возможно, еще раньше, в одно время с глубокими переменами в жизни людей в эпоху неолита. Гамма изготавливаемых красок и их распределение на стенах некоторых пещер позволяют предположить, что на исходе палеолита белый цвет, наряду с красным и черным, уже представляет собой некий концепт, а не просто совокупность белых тонов и оттенков, встречающихся в природе. Тот объем информации, которым мы располагаем на сегодняшний день, не позволяет нам сказать больше, но и это уже немало.

Луна и религиозные культы