Белый юг

Так продолжалось без конца. Тон радиста не менялся: обычный, лишенный всяких эмоций. Но монотонно повторяемые слова барабанным боем отдавались в мозгу, и я сидел, забыв о холоде, ничего не слыша, кроме этого голоса.

В палатке было тихо, но я знал, что ни один человек не спит и все слушают. Английский язык чередовался с норвежским, но сообщение было одно и то же. Потом в эфире прозвучал новый голос:

«Хаакон» вызывает «Южный Крест». «Хаакон» вызывает «Южный Крест». Повторите свои координаты. Конец».

Координаты повторили. Минут пять длилось молчание. Затем норвежский плавучий завод снова вышел в эфир:

«Хаакон» вызывает «Южный Крест». Идем к вам на помощь. Сейчас мы на 64° южной широты и 44° западной долготы. Мы будем у вас приблизительно в 20:00. Сообщите подробно обо всех обстоятельствах».

Я услышал голос Эйде:

«Вчера в 7:30 мы прошли по широкому разводью между двумя айсбергами, спеша на помощь трем китобойцам из нашего каравана, потерпевшим аварию во льдах. Примерно в 19:00 разводье кончилось, и мы вошли в зону льда. Это был не тяжелый, разреженный пак. В 21:45 нам преградила путь масса очень тяжелого льда. Мы сделали попытку выбраться, дав задний ход, но айсберги нагромождали груды пака на пути нашего отступления. По-видимому, тут существует сильное дрейфовое течение на восток. Айсберги движутся вместе с течением. На востоке — шторм, который гонит лед на запад. Мы попали между этими двумя силами. Когда достигнете зоны льда, вы обнаружите цепь из семи айсбергов. Не вздумайте переходить за эту черту. Повторяю: не вздумайте переходить за эту черту. Будем держать вас в курсе всех событий».

«Хаакон» вызывает «Южный Крест». Спасибо за предупреждение. Сделаем все, что можем».

— Невероятно, — прошептала Герда.

Я ничего не ответил, чувствуя себя раздавленным и смятым. Но я сознавал, что здесь, на льду, рядом со мной пятнадцать человек, которые ждут, что я их спасу. Ответственность всей тяжестью легла на мои плечи. Герда взяла меня за руку.

— Вы должны крепиться, Дункан, поймите это.

В эфире на этот раз находились судно-рефрижератор «Юг» и танкер «Жозефина». Им было велено приблизиться насколько возможно, но держаться подальше ото льда. Вскоре после шести мы снова воспрянули духом. Пришло известие, что «Южный Крест» взрывом динамита расчистил участок воды, достаточный, чтобы развернуться и выйти изо льда.

За завтраком все были в приподнятом настроении. Но радиопередача после 8:30 убила наши надежды. Айсберги вторгались в пак и сбивали его в мощные гряды торосов. Выход «Южному Кресту» был прегражден.

Вскоре после девяти по радио говорил сам полковник Бланд: танкер «Жозефина» должен пополнить запасы топлива на всех китобойцах и буксирах и сопровождать их на Южную Георгию.

К десяти часам «Южный Крест» сообщил нам о повреждении, нанесенном ему льдами, правда, насосы справлялись с водой. Но часом позже весь его правый борт начал прогибаться от ударов льдин. К 11:30 плавбаза получила в нескольких местах пробоины, и экипаж приступил к разгрузке имущества, продовольствия и оборудования. Нефть выкачали за борт, чтобы позднее ее можно было поджечь и огонь послужил бы сигналом.

Герда отвела меня в сторону.

— Дункан, по-моему, нам нужно перенести на несяк побольше вещей. Не нравится мне здесь. Если нас затрет между этими айсбергами и паковым льдом, что на востоке, мы все потеряем.

Я кивнул. Но люди неохотно восприняли мою команду готовиться к переходу. Они не возражали, но их лица были красноречивы. Когда мы загружали сани, начался буран. Пришлось снова забраться в палатки. Никто не разговаривал. Слышен был только голос радиста «Южного Креста». Метель затруднила выгрузку, и экипаж был не в состоянии оценить степень грозящей опасности. Все мы чувствовали неизбежность конца. Но нас потрясло заявление, сделанное в 12:17. Эйде обращался к «Хаакону»: