Белый Харбин: Середина 20-х

— Ты знаешь, кто был дед
и кто был прадед дедов?..
Ты говоришь все деды…
А много было дедов?
— Их было девять, сын, пришедших на восток.
— А ты, отец, ты будешь, значит — стой —
Который дед? Десятый? А нередко
И мать, и ты меня зовешь вот так же: детка, —
Одиннадцатый дед!..
Вот как смешно: все дед!
А я без бороды. Мне только восемь лет…
И смотрит мальчуган — то на отца, то в дали.
Пред ним, пред малышом, все деды смирно встали
И каждый говорит, как сказку, про судьбу,
Как все они вели жестокую борьбу,
Как строилась земля, как ширилась веками,
Как охранялась Русь своими казаками…
Как Бульба воевал, как вырос Тихий Дон,
Как забурлил Яик и стал защитой он…
Как, раз пустив струги по Чусовой с Урала,
Россия возросла и как великой стала,
Из всех чудесных стран чудеснейшей страной…
Так дедовская Русь построена и мной? —
И мальчик — пасынок страны
страны своей, в изгнаньи
Прижавшийся к отцу, весь в робком ожиданьи:
Когда его страна — где он не может быть, —
Всех дедов и его научится
Любить?!

Теперь еще немного об атамане Семенове.

Объективная оценка участия атамана в Гражданской войне уже дана мной в книге "Российская эмиграция в Китае". Повторяться нет необходимости. Но здесь я хотел бы дополнительно обратить внимание на еще одну черту, характеризующую режим атамана, узнать о которой, наверное, станет неожиданностью для многих.

К чести атамана, во время его правления на территории Забайкалья (и вообще Сибири) не было никаких еврейских погромов, которые в то время, к сожалению, широко происходили на Украине, в Галиции и Польше. Напротив, свободу самовыражения и возможность заниматься разнообразной деятельностью, в том числе религиозной, получили все национальные общины края, и в том числе еврейские. Официальный орган Сибирского казачьего войска "Сибирский казак" в ноябре 1919 г., опровергая слухи об якобы готовящихся погромах, писал: "Казаки — не погромщики, казаки — честные воины, идущие на врагов народа с оружием в руках, но никогда казаки не обращали и не обратят свой священный гнев против мирных граждан, против безоружных и беззащитных людей. Разве могут быть евреи, мирно проживающие в городах, под защитой русского закона и правительства, ответственными за действия еврейских комиссаров и большевиков? Нет! Там много и немцев, и мадьяр, и изменников латышей, и русских изменников. Их много больше, чем евреев, и они составляют главное ядро красноармейцев… Мы, казаки, всегда на страже и по первому слову правительства уничтожим банды погромщиков, если таковые появятся".

Г. М. Семенов не делал и каких-либо заявлений с обвинением евреев в российских бедах. Широко известен факт существования в его войсках отдельной еврейской роты. Очевидно, как признание его позиции в отношении евреев, осенью того же 1919 года атаман получил от С. Л. Скидельского чек на 100 тыс. руб. для приобретения теплой одежды для казаков. В ответном благодарственном письме Семенов писал: "Милостивейший государь, Соломон Леонтьевич, извещаю, что Ваше щедрое и доброхотное пожертвование на 100 тыс. руб. на теплую одежду доблестным казакам мною получено и направлено по назначению. Считаю своим приятным долгом отметить Ваш истинно гражданский и чисто патриотический поступок, особенно ценный в настоящее время, когда государство переживает тяжелые финансовые затруднения. Пусть этот Ваш благородный порыв помощи армии послужит добрым примером для других граждан и выведет их из преступной индифферентности и пассивности к несчастьям, переживаемым дорогой Родиной. Прошу принять от меня и армии сердечную благодарность и уверения в совершеннейшем почтении" (Романова В. В. Евреи на Дальнем Востоке России. Хабаровск. 2000, с. 140, 150–151). Ну, а в Харбине?