Белый Харбин: Середина 20-х

Мало того что врожденная кулинарка — она умела еще и все блюда как-то украсить, исключительно красиво подать на стол…

Степь Барги с ранней весны пестрела всевозможными цветами — первоцветами, ландышами, багульником, диким горошком, ирисами, ярко-оранжевыми лилиями-саранками, синими колокольчиками, по берегам Имингола — заросли тальника, огромные кусты диких белых и красных пионов, непроходимые дебри дикой малины, ежевики, смородины…

А на плоскогорьях самое огромное богатство этих степей — трава-острец, один из видов злаковых, чрезвычайно ценная в питательном отношении и дающая превосходное сено.

Климат Барги суровый. Зима малоснежная и продолжается пять месяцев, морозы достигают 45 градусов. Но лето очень жаркое и влажное, и температура поднимается до 40 и выше. Главная река региона — Хайлар (с левым притоком Иминголом); после впадения в нее Мутной протоки получает название Аргунь.

Великая Аргунь.

Она с XVII века разделяет границы двух государств — Китайского и Российского: по правому берегу ее — Китай, а по левому — Россия. У Аргуни тоже мощные притоки. Левые — Быстрая, Келлари, три правых — Хаул, Дербул и Ган, давшие название своему бассейну — Трехречье. Район компактного расселения русских казаков в Маньчжурии, славившийся плодородием («посади оглоблю — телега вырастет», — говорили казаки). Но о Трехречье попозже.

Юго-Западная Барга — исконный край великой монгольской культуры и языка, где они, монголы, всецело доминировали. Ламаистские монастыри — дацаны — были источником познания глубоких тайн буддизма и седой древности, премудростей и неограниченных возможностей монголо-тибетской медицины. Монастыри эти переполняло огромное число монахов — лам, что объяснялось обычаем обязательно отдавать в монахи одного сына из семьи. Монголы кочевали по необозримым просторам этого края со своими пестрыми войлочными юртами и стадами верблюдов, рогатого скота, огромными отарами овец, табунами низкорослых выносливых лошадок, прозванных «монголками», сохраняя в неприкосновенности свой исконный быт, веру и традиционное гостеприимство. Каждого гостя встречали как посланного Небом, угощали кирпичным чаем — с молоком и бараньим салом, огромными кусками баранины, сваренными в таком же большом котле, незабываемым для меня «кирстеном» — поджаренной на открытом огне вместе со шкуркой спинкой молодого барашка…

Какая-то мудрая терпимость, понимание тебя, бесконечная доброта и гостеприимность этого разделенного народа — вот что всплывает в памяти о тех далеких днях. Монголы делились на множество племен и родов (аймаков), но помнили всех своих предков в десятках поколений и своего великого Чингисхана; ощущали себя единым национальным целым.

А по лесистым склонам Малого Хингана в северо-западной части Барги обитали ее коренные народности — тунгусы, солоны, дауры, орочены, манегры — испокон веков большинство из них тоже вело кочевой образ жизни, занимаясь и добывая себе средства к жизни исключительно охотой. Солоны и орочены всегда славились как отличные стрелки. Бесстрашие, простодушие, доверие, непоколебимая верность старым друзьям — вот отличительные черты этих людей, которые всегда подчеркивал мой второй дед, Петр Павлович Меньшиков, рассказывая о своих встречах с ними. Он, как и многие русские в Барге, знал язык монголов и ороченов и в качестве старожила этих мест пользовался у них громадным уважением.

Барга — она была очень разная, и рассказать о ней можно только постепенно — отдельно о станциях Западной линии КВЖД — Мяньду-хэ, Якеши, Чжаромтэ, Чжалайноре, административном центре края — Хайларе, городе Маньчжурия, курорте Халхин-Халун-Аршан (халхаские минеральные горячие источники), монастыре Ганьчжур и знаменитой ярмарке при нем… Сколько тем, затрагивающих жизнь местного русского и монгольского населения, сколько вопросов! Их нельзя обойти стороной, но о каждой/каждом придется говорить на своем месте… Вернемся к Харбину.

Всеми муниципальными делами в городе ведало Харбинское общественное управление (ХОУ), а земельный фонд города принадлежал КВЖД в лице ее Земельного отдела, и дорога распоряжалась им по своему усмотрению.

В самом начале 1917 г. Совет управления КВЖД одобрил проект этого Земельного отдела по устройству за Механическими мастерскими дороги поселка Чжэнъянхэ (известного харбинцам как Ченхэ). Участки здесь должны были предоставляться исключительно рабочим и мастеровым Главных мастерских, по цене 4–3 руб. за сажень с условием 10-летней рассрочки выкупной платы без начисления процентов. Собирались немедленно же приступить к работе по планировке площади поселка и улиц, а также к проведению от города к поселку шоссейной дороги. Но помешали революционные события, пришлось эти планы отложить.