Белый хрен в конопляном поле

Правда, битва еще не кончена. Неведомо откуда появляется дракон такой величины, что даже непонятно, как он мог уместиться в Чизбурге и уж тем более найти там пропитание. Но добрая фея Деррида продолжает покровительствовать храбрецу. С помощью незамысловатого чугунного дискурса дракона подвергают полной деконструкции — так, что от него не остается практически ничего.

Чизбург повержен. Из развалин торчат тощие ноги коменданта Кренотена. Грамотные пехотинцы пишут на стенах уцелевших городских зданий: «Мы из Тартарена», «Здесь были Пьеруха и Зяма из Сан-Суси», «Вот мы какие!». Неграмотные рыцари вынуждены довольствоваться неприличными рисунками.

На последней странице король Пистон Девятый осыпает самоотверженного бастарда всяческими милостями, званиями и угодьями, причем к каждой милости прилагается бирка с указанием ее стоимости.

Мало того: наблюдательный человек может заметить, что по мере боевых достижений нос у нарисованного Полироля неукоснительно удлиняется и, в конце концов, достигает размера виконта дю Шнобелле. Да, кабы не корона, бастарда было бы и не отличить от короля.

Где-то в сторонке мгновенно забытая неблагодарным любовником фея Деррида играет с солдатами в шарады на раздевание…

Немудрено, что сей цветистый мемуар смог стать достоянием общественности только после смены династии. Но все-таки одну непреложную истину из него извлечь можно.

Чизбург пал.

ГЛАВА 17,

в которой Стремглав покидает бонжурскую армию, получив вместо одной обещанной награды совсем другую, а также рассказывается о Великом Уговоре Агенориды

— Вот как было дело, ваше величество, — закончил Стремглав свой рассказ.

Капитан и король стояли у стрельчатого окна башни городской ратуши. Под ногами лежал поверженный город. В воздухе висела жирная черная копоть — тушить пожары никто не пытался, и грабеж был неостановим, поскольку к бонжурскому воинству в этом деле охотно присоединились окрестные мирные земледельцы и члены их семей.

— Невероятно, — сказал после долгого молчания Пистон Девятый. — Вы и в самом деле совершили сверхчеловеческий подвиг. Но я вас искренне прошу забыть о том, что вы мне сейчас поведали. Ничего этого не было.

— То есть как?

— А вот так. Все было иначе, совершенно иначе. И не спорьте — этого требуют интересы Бонжурии.

— Я ничего не понимаю, ваше величество, — с этими словами капитан Ларусс завел руку за спину и оборвал наконец-то все еще болтавшийся за спиной ненавистный палаческий капюшон.

— Мне было трудно принять это решение, — сказал король. — Но наша победа настолько зыбка и уязвима, что ей нужно надежное и легитимное прикрытие.

— Государь, что может быть надежнее оружия, тайну которого мне почти удалось раскрыть?

— Тайна никуда от нас не уйдет. Но все было не так, мой друг. С самого начала — я разумею наш первый катастрофический штурм. Слушайте внимательно, капитан, и вы со мной согласитесь. Во-первых, я не хочу, чтобы вообще шли разговоры о каком-то новом оружии. Мало того, что оно изменит сам облик войны, — его могут изобрести еще где-нибудь. Не в Бонжурии. Только потому, что узнают о самой возможности его существования. Поэтому я вынужден потребовать от вас молчания. Никому ничего не объясняйте. Сошлитесь на потерю памяти во время этого… — король не нашел слов тому, что произошло.

— Я-то смолчу, но прочие…

— Прочих осталось не так уж много. И они, мон блин, будут у меня молчать! Во-вторых, поклянитесь мне, что никогда, ни при каких обстоятельствах вы не попытаетесь сами изготовить эту громобойную смесь.

— Я не ученый, ваше величество, — хмыкнул Стремглав. — Долгонько бы мне пришлось возиться…

— Придется. Вы сами собираетесь стать королем.

— Ну, это еще вилами на воде писано…

— И тем не менее. Помните: не было никакого зелья, не было бочек в подземелье под стеной, не было смельчака с огарком свечи. Вы, как и полагается доброму рыцарю, поразили дракона, и он, издыхая, своим внутренним пламенем разрушил неприступную стену. Ну да наши трубадуры это все объяснят гораздо лучше.

— Государь, я понимаю разницу между ложью и военной хитростью, но ведь нет же никаких драконов! Уже не одну сотню лет!

— И тем не менее, мой бедный друг, гнусные и коварные жители Чизбурга во главе с мерзопакостным чернокнижником Примордиалем и предателем короны Кренотеном в течение помянутых сотен лет укрывали в своих подземельях именно дракона, запомните. Именно его они использовали против нас, вероломно нарушив Великий Уговор Агенориды и поставив тем самым себя и свою землю вне закона…

Великий Уговор Агенориды действительно был заключен давным-давно, и, поскольку он никем не нарушался (да и не мог быть нарушен), о нем с течением лет и вовсе позабыли.

Договор, подписанный уже почти сказочным императором Кавтирантом Багрянорожим и многочисленными в ту пору мелкими владыками Агенориды, запрещал использовать каких бы то ни было драконов во время боевых действий и вообще с целью давления на противника. Более того, драконы всех видов, встречавшихся тогда на свете, подлежали обязательному и немедленному уничтожению.