Белый клоун в чёрной мантии

Мальчики передают клоуну последние поднятые ими лепестки. Тот принимает их и, положив ко всем остальным, бережно прижимает ладонь с лепестками к самому сердцу.

А потом в одно мгновение на глазах у детей и всего изумленного зала вытаскивает из-за полы пиджака сотканное из этих лепестков свое большое и любящее, светящееся и трепетно бьющееся сердце…

И зал уже взрывается аплодисментами.

Расстроенная тетя Оля, единственная из всего зала, видит, как Ростислав молча покидает манеж. Он еще раз попытался упасть, но зритель его уже не замечает, потому что в центре манежа начинается настоящее чудо.

На невидимом зрителям и закрепленном на Максиме тросе в луче прожектора мы видим, как белый клоун, поблагодарив и попрощавшись с ребятами, начинает медленно подниматься под купол цирка.

В свете наведенных прожекторов сначала появляется звездное небо, а потом – он, словно небесный ангел, который начинает осыпать частицами своего любящего сердца зрительный зал. И вот из-под купола красиво и медленно в протянутые руки радостных зрителей и их детей опускаются нежные розовые лепестки…

В этот памятный день сотни человек, заполнивших зал, как бы заново открыли для себя и сам цирк, и этого нового, удивительного клоуна.

Нелли и Максим какое-то время после представления искали Ростислава, но тетя Оля, растроганная до слез, расцеловав Максима, сказала, чтобы они не искали сегодня Ростика, так как он сразу же после своего номера уехал с отцом на служебной машине домой.

Утро 21 июня 1941 года Максим и Нелли встретили в Переделкине. Он с рюкзаком за плечами, а Нелли с легкой сумочкой в руках уже несколько минут как шли вдоль нескончаемого забора владений ее родителей. Но вот и калитка.

Нелли достала свой ключ и приготовилась открыть дверь.

– У тебя есть свой ключ? – поинтересовался Максим.

– Мама как-то обронила, а я подобрала. Через день сделала себе дубликат ключа, а затем помогла маме найти ее ключ…

– Ты, оказывается, еще и авантюристка международного масштаба…

– Если бы все были такими, как ты, то мы могли бы еще всю ночь бродить вдоль этого забора…

– Ну зачем же сразу так. Я ведь могу тебя аккуратно подбросить, а далее ты сама сгруппируешься и сделаешь переворот, чтобы затем мягко опуститься на землю…

– Давай!

– Что – давай?

– Ну, подбрасывай же меня…

– Сначала мне нужно самому обследовать обстановку, а вдруг там злые собаки…

– Ты хочешь перепрыгнуть через забор, а меня оставить тут одну на съедение волкам? Хорош кавалер, ничего не скажешь…

– Извини, но я уже совсем запутался… Может быть, просто откроем дверь ключом?

– Нет уж, теперь я принципиально хочу посмотреть на то, как ты будешь делать свою перегруппировку в воздухе и мягко приземляться…

И улыбаясь, уперлась руками в бока.

– Где наша не пропадала, – сказал Максим и снял с себя рюкзак. И не успела Нелли что-либо сказать, как рюкзак очутился на той стороне забора…

– Максим, что ты наделал? Это же не наш участок…

И действительно, с той стороны закрытого участка раздалась трель как минимум двух свистков…

– А кто же здесь живет?

– Я тебе этого раньше не говорила – отец Ростислава.

– Влипли, что называется…

Тут же отворилась дверь и перед ребятами предстал крупный мужчина в генеральских галифе и в подтяжках поверх белой нательной рубахи.

– Нелли? А мы уже и не ждали тебя у нас сегодня.

И посмотрел на Максима.

– А это, я так понимаю, твой Пьеро из сказки о Буратино… Так вы к нам или просто состязались в меткости? – спросил он и подал Максиму его рюкзак…

– Нет, дядя Володя, мы хотели попробовать сгруппироваться в воздухе и, оттолкнувшись от забора, в перевороте мягко опуститься на землю… – робко начала выстраивать свое оправдание Нелли.

– А что? Мысль интересная, и я даже сам готов в этом поучаствовать. Я так понимаю, что прыгать должен был Максим? Ну так куда мне вставать?

– Спиной к забору… – начала Нелли. – Чуть согнуть ноги и подставить Максиму ладони. Ну а когда он сделает разбег и коснется своими ступнями ваших ладоней, то просто слегка подбросить его вверх…

– И все?

– Теоретически да! – ответил Максим.

– Тогда начнем, пожалуй, пока женщины этого не видят.

Дядя Володя встал так, как ему это объяснила Нелли.

Максим пару раз сделал необходимые замеры и, отойдя на три шага, поднял руку, показывая, что он готов к прыжку.

И тут произошло то, что не сразу дошло даже до Нелли, не говоря уже об отце Ростислава.

Максим, начав движение, слегка изменил траекторию, и тут ему показалось, что кто-то подхватил его под руки, и он – а это было хорошо видно со стороны – в парении уже поднимался по стенке забора, как по ступенькам, и в буквальном смысле «взошел» на забор, оставив дядю Володю в недоумении. А затем, более для зрителей, сделал еще и переворот, после чего опустился на противоположной от них стороне. Но тут же появился вновь из дверей соседского участка.

– Это где же вас таких готовят? – с удивлением разглядывая юношу, спросил отец Ростислава. – А мой, что же, тоже может вот так?

Максим не успел ничего ответить, так как отца Ростика позвали к телефону.

Нелли с интересом смотрела на юношу, который в очередной раз ее удивил.