Белый Клык. Любовь к жизни. Путешествие на «Ослепительном»

Хриплый голос Француза-Пита вывел мальчиков из забытья и вернул к трезвой действительности.

— Эй, вы там! Шевелитесь! — заорал он во все горло. — Снимайся! В дорогу! Шо! Сезни! Кид! Кливер! Поворачивайтесь! Живо!

Джо растерялся было в темноте, плохо соображая, где что лежит и как что называется, но все-таки он уже за это время освоился настолько, что догадался сбросить сезни в кокпит. Затем его позвали поднимать большой парус. Втащили якорь, поставили кливер, свернули канаты и привели все в порядок.

— Отлично, отлично, — одобрил Француз-Пит, когда Джо перешагнул через перила кокпита. — Великолепно! Из вас выйдет хороший моряк.

Фриско-Кид поднял крышку с одного из ящиков кокпита и вопросительно взглянул на капитана.

— Ну да, — ответил моряк, — выставляйте огни!

Фриско-Кид зажег в каюте зеленый и красный фонари и понес их вместе с Джо вывешивать на фордуны.[18]

— Они еще не решаются, — произнес Фриско-Кид полушепотом.

— На что? — спросил Джо.

— Да на то отчаянное дело, которое затевается и о котором я вам говорил. Дело лихое, и Француз-Пит боится рискнуть. Красный Нельсон старается его подзадорить; сам он смыслит мало и выжидает, пока Пит согласится.

— Куда же мы теперь? — спросил Джо.

— Не знаю, должно быть, за устрицами, на отмели, судя по направлению.

На этот раз путь обошелся без приключений. Ночной ветер — попутный и ровный — держался около часа, а потом стих. Француз-Пит стоял у руля, а Джо и Фриско-Кид то подтягивали, то опускали шкоты. Джо никак не мог попять, как это капитан угадывает направление. Ему казалось, что они должны неминуемо заблудиться в окутывающей их непроглядной тьме.

Густой туман надвинулся со стороны океана и хотя клубился поверху, не спускаясь на поверхность воды, но закрывал от них звезды, лишая их последнего слабого света.

Однако Француз-Пит инстинктивно угадывал направление и на вопрос удивленного Джо похвастался, что берет «верхним чутьем».

— Я чую течение, ветер и скорость, — добавил он. — Я даже чувствую, когда близко земля. Честное слово! Как это выходит, не знаю сам. Знаю только, что чувствую землю, как будто рука моя тянется, тянется и, вытянувшись на несколько миль, достает до земли, и я дотрагиваюсь до нее и узнаю, что она лежит там.

Джо недоверчиво посмотрел на Фриско-Кида.

— Истинная правда, — подтвердил тот. — Как поживешь на море долгонько, так научишься узнавать чутьем. А у кого обоняние острое, тот и по запаху узнает землю.

Прошло около часа, и Джо догадался по лицу и движениям капитана, что они приближаются к цели своего путешествия. Француз-Пит держался начеку и упорно вглядывался в темноту, как будто выжидая чего-то с минуты на минуту.

Как ни приглядывался Джо, он ничего не мог различить в черной мгле.

— Пощупайте дно шестом, Кид, — приказал Француз-Пит. — Я думаю, что пора.

Фриско-Кид отвязал от крыши каюты длинный тонкий шест и, став на узенькой палубе у борта, погрузил один конец шеста в воду.

— Футов пятнадцать, — сказал он.

— А что на дне?

— Тина.

— Обождите немного и позондируйте опять.

Минут через пять шест был опущен снова.

— Десять футов, на дне ракушки!

Француз-Пит потер руки с довольным видом.

— Отлично, отлично, — приговаривал он. — Я всегда попадаю на место. Старика не проведешь!

Фриско-Кид продолжал работать шестом и докладывать результаты разведки, а Джо все не мог надивиться глубине их познаний по части морского дна.

— Девять футов — раковины, — монотонно докладывал Кид. — Одиннадцать — раковины. Четырнадцать — мягко. Шестнадцать — тина. Нет дна.

— Ага, канал, — заметил Француз при последнем известии.

Несколько минут «не было дна», а затем вдруг раздался возглас Фриско-Кида:

— Восемь футов — твердо!

— Стоп! — скомандовал Француз-Пит. — Ступайте на нос, Шо, и отпустите кливер, а вы, Кид, приготовьте к отдаче якорь.

Джо нашел кливер-фал, отпустил его и, перехватывая обеими руками, стянул вниз.

— Бросай! — раздалась команда, и якорь пошел ко дну, которое оказалось на очень незначительной глубине.

Фриско-Кид вытянул обратно лишнюю цепь и закрепил ее. Потом убрали паруса, навели порядок, спустились вниз и завалились спать.

Было шесть часов утра, когда Джо проснулся и вышел в кокпит взглянуть на погоду. Дул сильный ветер. «Ослепительного» швыряло во все стороны и неистово дергало на цепи. Чтобы устоять на ногах, Джо ухватился обеими руками за гик,[19] который был у него над головой. День выдался пасмурный, небо заволокло тяжелыми свинцовыми тучами, проносившимися нескончаемой чередой.

Джо искал глазами землю. Она лежала милях в полутора от него. Это была длинная низкая песчаная полоса, о которую разбивался прибой. За ней тянулись унылые болота, а вдали виднелись холмы Контра-Коста.

Взглянув в другую сторону, Джо весьма удивился, заметив на расстоянии какой-нибудь сотни ярдов небольшой шлюп, нырявший на якоре. Он стоял у них с наветренной стороны. На корме его Джо разобрал надпись «Летучий Голландец». Это было одно из тех самых суденышек, которыми любовался Джо около городской верфи Окленда. Немного левее от него колебалось на волнах «Привидение», а дальше еще с полдюжины парусников.