Белый Клык. Лучшие повести и рассказы о животных

Вечером, когда неяркое солнце скупо освещает наш двор, я сижу на ограде лицом к лесу, опираясь спиной о бетонную стену дома; я блаженствую в прохладной тени, лениво болтая босыми ногами, и забавы ради таскаю соломины из крыши у себя над головой. Набрав пучок, я кидаю их вниз, норовя угодить в нос какой-нибудь корове или козе из стада, ждущего у ворот.

Вышла мать с глиняными подойниками. Женщина из ближней деревни, которая обычно помогает ей, заболела, и матери приходится справляться одной. Отец и два поденщика все еще в поле, а я, маленький баловень, предоставлен самому себе. Но мать, уставшая от тяжелой работы, увидев меня, сердито кричит:

– Перестань, обезьянья рожа, тиран материнского сердца! И без того крыша течет и дожди уже на носу, а ты еще нарочно делаешь дыры, чтоб нас ночью и вовсе затопило.

Я отвечаю ей смехом и больше уже не шевелюсь, только взглядом окидываю наш пыльный двор, хлев в дальнем его конце и ослепительную гладь реки, за которой, по другому берегу, далеко-далеко на север тянется зеленая стена джунглей. Стена эта живая, и мне видно, как жарко вспыхивают на солнце листья, словно угольки в очаге. Только жар у них зеленый, подумалось мне, а это еще интереснее!

Я очень люблю джунгли; с тех самых пор, как я себя помню, они были местом моих игр – жуткие, опасные и загадочные. Там кипела бурная, но незаметная жизнь. Каждая тень, каждый солнечный блик таили в себе удивительные неожиданности, и, мало того: совсем еще ребенок, я все же понимал, хотя и смутно, мудрость законов, которые правят лесным миром. В то время мне гораздо больше приходилось иметь дело со зверями, чем с людьми, и первые мои воспоминания неразрывно связаны с джунглями.

Наш дом стоял на самом краю деревни, разбросанной по берегу речушки, которая имела здесь не больше ста ярдов в ширину и ярдов восемь в глубину. До ближайших соседей было почти полмили к югу. Когда из джунглей в деревню заявлялись незваные гости – а во время засухи, до конца которой оставались считаные дни, эти волнующие посещения бывали довольно частыми, – они первым делом наведывались к нашему дому.

Я уже сказал, что джунгли начинались к северу от нас и тянулись вдоль реки, которую образовывали в двух милях выше нашего дома несколько ручьев. Звери появлялись с севера, переходя мелкие ручейки выше места их слияния, и шли в деревню по южному берегу, мимо нашего дома. Поэтому все мы с опаской поглядывали в ту сторону. Хищники всегда избирали этот путь, потому что ниже река была слишком глубока и бурлива, и к тому же жители деревни ловили здесь рыбу, так как в наших краях крокодилы не водятся.

Нередко по ночам громкий рев поднимал нас с постелей, все кидались к окнам, и я, прильнув к стеклу и напряженно прислушиваясь, ждал тигра. Рев приближался, и вся деревня замирала в тревоге. Наконец слышался долгий, протяжный вопль, словно долетавший с тонущего корабля, красивый и печальный, и все знали, что это клич голодного тигра. Вместе с этим звуком сквозь открытое окно доносился из коровника необычайный запах. Скот был надежно заперт на ночь, но, когда раздавался рев, слышный даже в глубоком погребе, запах страха, который не спутаешь ни с чем другим, выделяясь вместе с потом, проникал наружу сквозь тонкие стены хлева.

Когда всходила луна, мы видели большую черную тень, слышали ворчание и рык – это тигр крался мимо дома. Он проходил под моим окном, и глаза его то становились зелеными, то рдели в ночи, как два граната. Он понимал, что до меня ему не добраться, и исчезал. Так повторялось каждую ночь во время засухи, когда голод и жажда выгоняют диких зверей из их логовищ, и они близко подходят к людскому жилью.

В день, с которого начинается эта глава, я, мирно греясь на солнышке, и не подозревал, что, едва стемнеет, явятся гости из джунглей и начнется самая необычайная ночь из всех, какие мне пришлось пережить в этой деревне. Помнится, я даже подумал, что скоро пойдут дожди и ночные прогулки хищников прекратятся.

В действительности конец засухи был даже ближе, чем я думал. На исходе дня воздух стал густым и тяжелым, а когда мы ужинали, с верховьев реки донесся какой-то грохот. Люди, всегда окруженные враждебной природой, не в пример горожанам и всем, кто живет в безопасности, прислушиваются к каждому звуку, и отец мой сразу насторожился:

– Слышите? Это гром. Вот и начало дождей.

Оба поденщика отставили чашки с недоеденным рисом и поспешили домой. В наших краях гроза никогда не собирается долго, она налетает мгновенно. Помню, порой по небу словно разливалось целое море сажи, изрыгавшее языки пламени. Так было и в эту ночь. Для самого начала сезона это была гроза удивительной силы, но мы и не подозревали о том, что нас ждет в ближайшие дни.