Белый Клык. Лучшие повести и рассказы о животных

В разное время года джунгли меняются. Весной они совсем не те, что зимой или летом. Во время дождей мы отсиживались в своей хижине, но по ночам не чувствовали себя в ней хозяевами. Когда обезьяны обнаружили наше жилище, они преспокойно стали приходить туда каждую ночь. На деревьях ведь так неуютно, когда без конца льет дождь, а спать на земле они не решались, боясь тигров. В первый раз я очень испугался. Было самое начало дождей, и я вышел из хижины, чтобы помочь отцу перенести с плота припасы, которых он привез из деревни больше обычного – мы знали, что переправляться через реку с каждым днем будет все труднее, так как в сезон дождей река становится глубже и бурливее. Я шел впереди и, толкнув дверь, с удивлением увидел, что хижина полным-полна каких-то серых карликов. Я едва не вскрикнул от страха, но тут подошел отец и, положив руку мне на плечо, сказал:

– Не бойся, сынок. Это всего только обезьяны, они спрятались здесь от дождя.

Прогнать их было невозможно, да и незачем, потому что они оказались лучше сторожевых собак: во всякое время ночи предупреждали нас о приближении дикого зверя. Днем иногда приходили белки и клянчили у нас орехи, но они были слишком пугливы, чтобы остаться надолго.

Когда начались дожди, река стала глубже, а с тех пор как после наводнения она изменила свое русло, там появились крокодилы; теперь мы боялись плавать по реке на плоту. Впервые я узнал, что в наших местах появились крокодилы, однажды утром, когда увидел на берегу обезьянку, пившую воду. Вдруг она странно дернулась, и я увидел, что кто-то медленно утащил ее за руку под воду. Вскоре в воде показалось нечто похожее на большое обугленное бревно. На поверхности виднелась черная чешуйчатая спина крокодила. С тех пор мы, так же как и все звери, стали купаться и переплывать реку гораздо выше по течению, где было мелко, а потому безопасно.

Через год после наводнения, как-то вечером, отец принес из деревни два мешка орехов и два мешка бобов. Бобы мы сначала сварили, а потом поджарили в масле, добавив перцу и соли, и поставили остыть. Я помогал отцу молча, хотя сгорал от любопытства, как всякий мальчишка в предчувствии чего-то необычайного. Но отец хорошо вышколил меня, и я не задавал никаких вопросов. Наконец он сказал:

– Я готовлю припасы для охоты в самом сердце джунглей. Завтра мы устроим себе настил из веток на дереве, будем сидеть там целую неделю – днем и ночью – и ждать, какую добычу пошлют нам боги.

Сердце мое подпрыгнуло при этих словах, и я всю ночь не мог заснуть, так не терпелось мне поскорее пойти в джунгли.

Наконец забрезжил рассвет. В пять часов мы были уже готовы: отец положил в наши сумки вареные бобы, а потом захватил два мешка с орехами – все это вместе с дикими плодами и бутылкой родниковой воды должно было послужить нам пищей на целую неделю; мы сотворили утренние молитвы и, как только совсем рассвело, пустились в путь. Мы не пошли прямо в джунгли, потому что в столь ранний час входить туда опасно. Если тигры, леопарды и другие хищные звери, которые бродят по опушке в поисках добычи, нападут на след человека, это может плохо кончиться.

Вдруг отец молча указал на землю. Я поглядел и увидел впереди себя антилопий след. Мы пошли по этому следу и вскоре увидели отпечатки когтистых лап тигра. Отец сказал мне, что, должно быть, ранним утром, на заре, тигр пришел на берег реки и притаился, поджидая антилопу, которая тоже пришла на водопой, а почуяв врага, бросилась прочь, преследуемая по пятам жестоким хищником.

– Гляди! – сказал отец. – Следы копыт становятся все отчетливее. Значит, антилопа потеряла осторожность. Она была так перепугана, что ноги у нее стали отниматься. Она уже не могла бежать быстро. При каждом шаге копыта ее словно прирастали к земле, правда, только на один миг. Плохо ее дело.

Дальше мы увидели, что задние копыта отпечатались глубоко, а передние взрывали землю так, словно антилопа с трудом вытаскивала увязшие задние ноги. Отец сказал:

– Бедняжка свалилась замертво, не пробежав отсюда и две сотни шагов.