Белый Клык. Лучшие повести и рассказы о животных

– Вепрь – особенный зверь. Он пожирает все без разбора и даже убивает людей. Ведь ты и сам знаешь, малыш, что, зачуяв человека в джунглях, вепрь может задрать его своими клыками. Погоди, у нас будет еще славная добыча; настоящая охота начинается на исходе дня, когда садится солнце.

Вдруг высокая трава на другом берегу ручья заколыхалась. Все вокруг затрепетало. Паракрам наклонился вперед и, сжав кулак, протянул руку – на языке джунглей это означает: «Тигр!»

«Видно, он из наших, – подумал я. – Чужим не известны эти знаки». Мне показалось, что вдали я вижу переливы пурпурно-золотых и серовато-черных цветов. Наш слон засунул хобот себе в рот. Он тоже знал, что на нас идет тигр, а этот зверь всегда норовит вцепиться слону в хобот, самую важную часть его тела. Хоботом слон набирает воду, хобот заменяет ему руки и нос. Не удивительно поэтому, что слон засунул конец хобота в рот, свернул его и, словно ребенка, прижал к груди. Вот среди зеленой травы мелькнула пурпурно-золотая шкура; тигр остановился и, повернув голову, стал смотреть куда-то в сторону. Я думал, что Паракрам сразу же выстрелит, но он медлил. Я ждал. Позади тигра снова заколыхалась трава и замелькали пурпурные, зеленые и золотые блики. Эти три цвета мелькнули перед нами, играя и переливаясь, и через секунду тигрица уже стояла рядом со своим супругом. Вдруг тигр повернулся и поглядел прямо на нас. Сначала он ничего не увидел, потому что тело слона и ствол дерева, за которым мы спрятались, как бы слились воедино. Но это продолжалось лишь мгновение – вскоре тигр злобно заворчал. Он почуял нашего слона и сразу все понял. Прыжок, еще прыжок, и вот хищник уже пересек мелкий ручей и, словно иссиня-черное с золотом копье, метнулся прямо на нас, переворачиваясь в воздухе и дважды слегка коснувшись земли. Слон подался вперед, навстречу тигру, – теперь он распрямил хобот и поднял его высоко в воздух. Паракрам не мог прицелиться, потому что слон быстро качался из стороны в сторону. Погонщик безжалостно вонзил ему в шею свой анкус[6], чтобы заставить его стоять смирно. Но тут позади нас послышалось рычание, и, обернувшись, мы увидели, что появилась тигрица. Мы были так заняты грозным тигром, что не заметили, как она подкралась. Слон в страхе качался все сильнее.

– Живо! – крикнул мне Паракрам. – Хватайся за ветку и лезь на дерево!

Я повиновался, не смея перечить радже. Но, когда он приказал то же самое погонщику, тот ответил:

– Я ел твой хлеб и твою соль, о светлейший потомок солнца. Даже если слон сбесится и затопчет меня, я тебя не покину.

– Ах ты, брат осла, дурак и сын дурака! – закричал раджа. – Лезь, тебе говорят! Я сейчас же за тобой. Ты что, не видишь тигрицу? Если тебе дорога моя жизнь, делай, как я велю!

Погонщик покорился и быстро залез на то же дерево, где сидел я. Все это произошло гораздо быстрее, чем можно подумать, читая эти строки. Тигрица стала карабкаться на спину слона, который не переставал качаться, а впереди тигр зарычал, готовясь к прыжку. Я с удивлением глядел, как ловко сидит раджа на спине качающегося слона и вонзает ему в шею анкус, крича:

– Стой смирно, мой слон! Разве ты не слышишь, что велит тебе хозяин? Стой! О жемчужина среди слонов, о бесценное животное! Стой же, осел!