Белый колет и фригийский колпак

Первая ночь Купальская прошла как миг, Федот всё за руку ходил с Алёной, другие девки его в хоровод не тянули, да и в кусты не зазывали. И через костёр с ней прыгал, и венки в озеро опускал. Фома же неотступно был со счастливой Марфой. Барыня брак разрешила, и хорошо, что и пара красивая, да и жених не из чужой деревни. Тут во время праздника и приказчик ходил кругами, да с друзьями своими, кто поздоровей, и с палками, отбивать парней с соседних деревень, чужих холопей, кто станет тельновских девок обхаживать. И нехорошо, а делать что? Если стакнутся парень да девка разных хозяев- беда. Кто отступные платить-то будет? А денег требуют за крепостных немало: и пятьдесят, и сто рублей за живую душу.

Вторая ночь также была не хуже первой, вернее, так начиналась…

Федот шёл по тропе, Аленка всё смеялась.

– Я вот сейчас одолень- траву найду, да найду цветок папоротника, все клады нам и откроются, – говорила девушка, всё смотрела под каждый листок.

– А ты всё обдумала, Алёна? А телега или тачка где? На чём золото повезёшь?

– Ты, Федот, сильный, дотащишь, – нашлась красавица.

Луна светила полная, да и ясно было, так что на опушке леса было не то что светло, но не темно. Неугомонная Алёнка всё искала своё счастье, да и нашла пол кустом. Вот она откинула ветки, и обомлела.

– А! – побледнев, закричала она, – кидаясь к юноше, и залилась слезами.

– Чего? Да неужто клад? – не поверил парень, взяв девушку за плечи.

– Фома это, – запричитала девушка, начиная шмыгать носом, – убитый…

– Да ладно…– только сглотнул он, наклонился, и тоже откинул ветви.

Фома лежал на спине, раскинув руки и смотрел в чёрное небо невидящими глазами. Напротив сердца, на рубахе расплылось маленькое красное пятнышко.

– Кто ж его? – Алёна заглядывала в глаза спутника, не ожидая овета на свой вопрос.

– Ладно, всё равно отнести надо, – вздохнул Федот, и присев, поднял мёртвого на руки.

Алёна, всё плача, нашла рядом картуз брата, и платок Марфы. Юноша нёс тело друга по тропинке, к деревне. И не знал раньше, что так тяжело нести неподатливое неживое тело, руки затекали.

– Ничего, скоро дома будем, – всё приговаривал он, – Алёна! Домой беги, предупреди мать и отца, пусть встретят.

– Я сейчас, – и быстроногая девушка побежала в деревню, домой.

У Федота уже руки одеревенели, но он шёл и шёл, как наконец, услышал, что навстречу ему бегут люди.

– Парень, ты где? – кричал отец Фомы, Панкрат Семенович.

– Здесь я, дядя Панкрат, – отозвался юноша.

– Федот! Идём мы!

Прибежал и встал перед ним ещё нестарый Панкрат, да два старших брата Фомы- Кузьма и Лазарь, державшие в руках большой кусок грубого полотна.

– Положи его, – тихо сказал мужчина, – мы отнесём.

Федот только кивнул, и присев, осторожно положил убитого на траву, и отошёл назад на два шага. Братья растелили мешковину, и положии на него тело, перекрестились. Затем, взявшись за края полотна подняли, Федот взялся за четвертый угол. Только стало светать, солнце вставало, но и радости не было, какая тут радость? Шли быстро, только в деревне из-за плетней выли собаки, да стали сбегаться люди, услышав про беду. Наконец дошли до дома, где у калитки стояла мать Фомы, Евдокия Афанасьевна. Федот только ещё ниже опустил голову.

– Несите домой, – сказала женщина усталым и мёртвым голосом, – спасибо, Федот, что в горе помогаешь.

Юноша только кивнул. Они занесли тело, положив его на лавку в доме. Он еще раз глянул на мёртого Фому, на ранку, похожую на красный цветок на груди. Совсем узкая, что за нож был?

– Пойду я, – тихо сказал юноша, – да и Марфа пропала, искать надо.

Он стоял рядом с домом, как к дому Панкрата Семеновича быстрым шагом, едва не бегом, подошёл и приказчик, Кузьма Петрович.

– Что случилось, Федот? – спросил он, хмуря брови.

– Фому убили, да и Марфа пропала, – ответил юноша серым голосом.

– Из Семеновки небось, парни глупые… – изрек приказчик, – наши часто с ними дерутся.

– Да на что им? Могли бы задраться, да Фому побить. Но убить? Чужой это. Да и рана какая малая, не нож, да прямо в сердце.

– Ишь какой умный выискался, – зло ощерился Кузьма, – узнаем, кто да как…А сестра твоя где? Она же невеста его?

– Тоже пропала.

– Сейчас зайду к Панкрату, да мужиков созову, сыщем Марфу, – и он хлопнул по плечу Федота.

Приказчик снял свой цилиндр, перекрестился, и зашёл в дом.

Юноша поплелся к себе в избу. Видел, что возвращались из леса гуляющие, расходились по домам. Дома всё смотрел по углам, всё ждал, что раздастся голос Марфы. И поесть не смог, достал жбан с квасом и хлеб из ларя, да пожевал и попил немного. Очнулся от того, что толпа собралась у дома, да услышал голос Андрейки, тоже друга из работного дома:

– Пошли в лес, Федот, Марфу надо искать.