Белый конь на принце

Завязав голову полиэтиленовым пакетом, я приняла душ и отправилась в спальню. Обычно мне не приходит в голову мысль беречь прическу, короткие волосы легко ополоснуть, и потом их не надо укладывать. Но длинные локоны требуют заботы, поэтому я даже легла на подушку носом вниз, чтобы не причинить роскошной гриве даже минимальный урон.

Я почти уснула и тут внезапно уловила тихие шаги и моментально села.

– Кто там?

– Ой, прости, – сказала Настя, – ты уже спишь?

Я зевнула и включила ночник.

– Почти. Что случилось?

– У тебя нет смывки? – спросила девушка. – Начала стирать лак и разлила последние капли, во! С такой красотой на работу не пойти, видишь, пятна!

Настя растопырила пальцы и вытянула руки. Я глянула на мелкие розовые пятнышки на кутикуле, окружавшей аккуратные ноготки.

– Извини, нет. Не вижу ничего ужасного, никто не заметит небольших пятен.

Настя скривилась.

– Это все равно что натянуть под джинсы рваные колготки. Посторонние не узнают, а самой неприятно. Спокойной ночи, я больше тебя не побеспокою.

– Приходи, если что, – сонно пробормотала я и вырубила свет.

Из тьмы выплыла фигура с оружием.

– Давай серьги и часы, – проскрипела она.

Я судорожно расстегнула украшения и положила их на раскрытую ладонь мерзавца. Преступник сжал пальцы, на кутикуле вокруг его ногтей розовели пятнышки, на меня повеяло терпким запахом парфюма. Дуло автомата закачалось перед моими глазами.

– В первую очередь убивают идиоток, – сказал вдруг Михаил Федорович. – Юля, она дура!

– Не надо, – закричала я, пытаясь отползти в сторону, – оставьте меня в покое, иначе газета «Фонарь»…

Договорить мне не удалось, в голове взорвалась петарда, а по спине кто-то треснул клюшкой для гольфа.

Я уперлась руками в матрас и попыталась сесть. Нечасто мне снятся столь реальные кошмары. Почему кровать жесткая, как надгробная плита? Куда подевалась тумбочка?

Я поползла по ложу, удивляясь его бесконечности, и вдруг поняла: я на полу, свалилась во сне с кровати.

Кряхтя и охая, я села на койку, зажгла ночник и посмотрела на мобильный, который в бункере мог исполнять лишь функцию часов. Ровно семь. Можно еще подремать. Ну и гадость мне привиделась. Преступник… его рука… все выглядело слишком реально, нос вновь ощутил тот запах.

Внезапно сон как рукой сняло. Я чуть было опять не рухнула с койки. «Голубое эхо любви»! Вот чем несло от грабителя! Теперь понятно, почему мне показался знакомым аромат, исходивший от кассирши в супермаркете! А если прибавить к нему маленькие розовые пятнышки на кутикуле пальцев налетчика… Ну-ка, скажите, найдется ли на свете парень, пользующийся туалетной водой «Голубое эхо любви»?

Название отпугнет любого! Значит, преступник… женщина.

Я вскочила, побегала по спальне и попыталась привести в порядок мысли. Мне бандит, отобравший серьги и часы, показался высоким и мощным. Но не забывайте, я лежала на полу, а из такого положения да еще под дулом автомата даже карлик покажется родственником Гаргантюа. Следовательно, один член банды – баба. Но второй-то крикнул: «Серега!» И что это значит?

Девушка по имени Сережа? Маловероятно! Я, конечно, слышала о несчастных, которых нарекли Радий, Искра, Гений или Даздраперма, что расшифровывается как «Да здравствует Первое мая», но вряд ли кто решится указать у девочки в метрике «Сергей», это уж слишком. Вероятно, «Серега» – это кличка. Преступница носит фамилию Серегина, Сергеева, Сергунькова и так далее. Гадать бесполезно, но хорошо, что я определилась с полом одного из налетчиков. Заснуть мне теперь точно не удастся, надо вставать.

Ни Владимир Петрович, ни Зина, ни Настя мне не встретились. Около восьми я села в «Мини-купер», порылась в мобильном, отыскала в архиве эсэмэску, которая пришла в тот момент, когда я сидела в «Лермонтове» с Михаилом Федоровичем, и еще раз прочитала сообщение от клерка Володи.

«Адрес Василисы Нифонтовой: Родионовская, 5, кв. 100. Телефон не достал»

Кассирша жила в коммунальной квартире. Я изучила с десяток звонков, прилепленных на косяке, и ткнула пальцем в тот, который украшала табличка «В. Кайло». Мне известна фамилия сотрудницы банка – Нифонтова, но таковой на косяке не нашлось, и это была единственная буква «В» среди инициалов.

– Заходите, – вкрадчиво зашептал тихий голосок, – вам погадать или мужа от любовницы отвернуть?

– Вы Василиса? – спросила я, вступая в кромешную темноту.

Послышался смешок и лязг захлопывающейся створки.

– Спасибо на добром слове, мне вчера семьдесят три стукнуло. Вася в последней комнате по коридору живет, идите, не бойтесь, мы собак не держим.

– Где у вас свет включается? – поинтересовалась я.

– Не жгем в коридоре, – ответила старушка, – ступайте тихонько, не торопитесь, там на стене корыто висит.

Я потащилась дальше, пару раз больно стукнулась о какие-то предметы, налетела на велосипед, затем приложилась лбом о нечто, возникшее передо мной неожиданно.

«Бам!» – прогудело препятствие, это было то самое корыто, сбоку пробилась полоска света.

– Эй, кто там шарится? – спросил кто-то, высовываясь из комнаты.

– Свои, – ответила я, – не волнуйтесь, я иду к Васе.