Белый конь на принце

– Не повезло нам с новыми соседями! И когда они съедут! Раньше синька спокойно в ванной жила, никто на нее не покушался. Стоило Степановым поселиться – исчезла. А Равиля из пятой комнаты на мужа жаловалась: домой возвращается трезвый, никуда не выходит, а к ночи пьян. Я сейчас на раковине початую бутылку из-под мыла нашла, так в ней – самогонка. Ловко Равиль придумал, в ванной выпивку ныкает, маскирует под гель. Ты тоже хороша: шампунь забыла, на, держи, он у тебя хороший, розами пахнет. Степановы сопрут, пожалеешь.

Из моей груди вырвался стон. То, что я вылила себе на голову, не мылилось, воняло дешевой водкой… А еще я перепутала ковшики, налила воду в тот, где была синька. Вот отчего волосы такие стали.

Бабка перекрестилась:

– Спаси и сохрани! Вась, чего это у девки в кресле с головой? Теперь так ходят?

Василиса, явно изо всех сил сдерживавшая смех, издала только:

– М-мэм-м.

– Страхолюдская у тебя подруга, – сказала гадалка, – но это правильно, чем гаже, тем за своего мужика спокойней.

– Баба Катя у нас сама откровенность, не обижайся, и волосы твои ничего смотрятся, а кожу тоном замажешь, – стала утешать меня Вася.

Я очнулась и попыталась мыслить конструктивно.

– Сейчас запишусь к мастеру, который мне пряди нарастил, он их уберет. Ладно, с этим я разберусь, лучше ответь на вопрос: ты случайно не записала имен клиентов? Тех, что были застигнуты налетом.

– Откуда мне их знать? – ответила кассирша. – Баба с начесом не успела к кассе подойти, та, что с малышкой, тоже. Я возилась с мужчиной, который хотел за садик бабки внести, а потом узнал, что сын его давно в школе. Он отвалил, и тут эти ворвались. Тра-та-та-та… тра-та-та-та… чпок!

И тут только я поняла, что мне казалось странным в рассказе Васи.

– Вспомнила, – подскочила девушка, – один из гадов крикнул: «Серега!»

– Интересно другое, – прошептала я, – треск автоматов.

– Громкий такой, оглушительный, – кивнула Вася, – или мне это со страху показалось?

– Все дело в звуке, – сказала я, – автомат стреляет очередями, но он может издавать и одиночные выстрелы, надо лишь перевести оружие в этот режим. Оставим в стороне весьма странное поведение преступника, который сначала строчил, как безумный, а затем решил вдруг выпускать пули по одной, и мы услышали тихое «чпок».

– Вера ему не понравилась, – вздохнула Василиса, – и он решил ее пристрелить.

Я вскочила из кресла.

– Огромное спасибо за помощь, я побегу!

– Валяй, – пожала плечами Вася, – иди к двери осторожно, помни про корыто и сову.

Вытянув вперед руки, я благополучно миновала все западни темного коридора, бегом достигла своей машины и впервые пожалела, что не затонировала стекла «Мини-купера». Итак, сначала займусь своей внешностью, а потом грабителями, к которым подобралась вплотную. Собственно говоря, я уже знаю, кто организовал ограбление. Где мой телефон?

– Могу предложить приехать к девяти вечера, – прокурлыкала девушка из салона, услыхав мою просьбу снять фальшивые волосы.

– Пожалуйста, мне нужно пораньше, – взмолилась я.

– Извините, у нас очень плотная запись, – заученно сказала дежурная.

– Приеду в девять, – сдалась я, решив немедленно купить очередной платок и спрятать безобразие под ним.

Следующий звонок я сделала Бурдюку.

– Здравствуйте, – четко произнес профессор.

– У меня кожа почернела! – забыв представиться, закричала я.

– …вы позвонили по телефону, принадлежащему хирургу Емельянову…

Автоответчик!

– …Сейчас я не могу разговаривать, но обязательно свяжусь с вами, если вы оставите свой номер.

Я начала жаловаться в трубку, потом отсоединилась. Надеюсь, Бурдюк не обманет, услышит мою мольбу о помощи и позвонит мне. Теперь настала очередь Жорика. Скажу ему про пакет диетического корма, купленный для чихуа-хуа, прихвачу по дороге в любом торговом центре косынку – и вперед!

Платок в магазине нашелся сразу, тональный крем цвета загара тоже. Преследуемая взорами покупателей и продавцов, я забежала в туалет, тщательно заправила волосы под нежно-голубой шелк, щедро нанесла на лицо толстый слой декоративной косметики и с удовлетворением оглядела творение своих рук. Конечно, красавицей меня нельзя назвать, но, по крайней мере, народ перестанет на меня пялиться. Бурдюк будет недоволен, он запретил мне покрывать кожу чем-либо, кроме лечебной мази, но пусть попробует сказать хоть слово упрека, я мигом спрошу:

– А сами пробовали разгуливать по Москве в образе двухнедельной утопленницы? Нет? Вот и не ругайтесь! У нас разный жизненный опыт.

Получив пакет, Жорик незамедлительно заглянул внутрь и завопил:

– Сухари какие-то! Где еда?

– Ты ее держишь, – сказала я.

– Чепухня, – надулся медбрат, – мясо, творог, мороженое, торт – это хавка, а в мешке лабуда какая-то.

Мне пришлось потратить довольно много времени, объясняя принцип работы собачьего желудка.

– Ладно, попробую, – сдался наконец Жорик.

– Веди меня к Юле, – тут же приказала я.

– Пошли по черной лестнице, – предложил Жора, – она никогда туда дверь не запирает.

– Предупредил сестру? – на всякий случай уточнила я по дороге.