Белый конь на принце

– Там тоже интересно. Полуянов живет в доме, построенном в начале двадцатого века, у него трешка, на мой взгляд, огромная для холостяка, но у Алика было другое мнение. Он выяснил, что до революции апартаменты принадлежали известному адвокату и состояли из шести комнат. Полуянов собрал кучу бумаг и обратился в соответствующие инстанции с ходатайством, суть которого я выражу коротко: здание признано памятником архитектуры, давайте вернем его внутренним помещениям первозданный вид, объединим жилплощадь в шестикомнатную. Кроме этого аргумента, у Алика был еще один: в особняке пять этажей, на четырех все квадратные метры выкуплены богатыми людьми, они расселили коммуналки и стали обладателями просторных квартир. И только Полуянов, любимый народом актер, мается в затрапезной трешке, отселите Геннадия Петровича Волкова, продайте звезде его жилплощадь, которая ранее была единым целым с квартирой селебритис, по цене БТИ.

– Ну и ну! – возмутилась я. – А ничего, что Геннадий Петрович тоже мог написать подобное заявление? Потребовать себе квартиру Полуянова?

– Волкову она на фиг не нужна, – отмахнулся Назар, – денег у него мало, да и необходимости в шести комнатах у Волкова не было.

Чиновники ответили Алику: «Отселяйте Геннадия Петровича сами, а мы сделаем исключение, вы получите его жилье по остаточной стоимости».

Вот только Волков наотрез отказался покидать дом, дескать, здесь он счастливо жил с женой и не хочет лишиться воспоминаний. Но поскольку Геннадий Петрович любил артиста, он решил проблему по-своему, пришел к Алику и сказал: «Врачи нашли у меня опасную, быстро прогрессирующую болезнь, больше двух лет я не протяну. Мои хоромы приватизированы, я оставлю их тебе в наследство. Много лет рядом живем, пусть лучше тебе достанутся, чем посторонним, из Волковых в живых давно никого нет, я последний».

И началась у Полуянова с пенсионером любовь. Геннадий Петрович получил ключи от квартиры Алика, следил за порядком, когда лицедей уезжал на съемки. Артист в ответ покупал Геннадию Петровичу продукты и лекарства.

Когда воры одним выстрелом убрали бывшего мента, они удрали, прихватив из апартаментов малозначимые мелочи. Почему грабители не сняли со стен ценные полотна или не сгребли ювелирные изделия? Следователь нашел простой ответ на этот вопрос: у мерзавцев не хватило времени, они испугались поднятого шума и сбежали. Но у меня возникло сомнение: что это за воришки, которые, чистя квартиры, держат за поясом кольт «Двуглавый орел»? Слышала о таком?

– Никогда, – ответила я, – совершенно не разбираюсь в оружии.

Назар улыбнулся:

– Кольт «Двуглавый орел» выпускался только с 1990 по 1997 год. Этот пистолет целиком выполнен из нержавеющей стали, по сравнению со своими современникам «Орел» слишком тяжел. Возможно, поэтому он и не пользовался особой популярностью, в результате чего его выпуск был прекращен. И охотники за чужим добром стараются никогда не брать с собой «пукалку», они отлично знают: срок за чистку чужой квартиры и срок за убийство – разные сроки. Выстрелишь в хозяина или случайного свидетеля – и сиди на зоне до глубокой старости. И я попросил отследить пулю, от которой погиб Волков.

Назар отодвинул пустую чашку и торжествующе посмотрел на меня.

– Она оказалась идентична той, которой убили Олега Никитина и Веру Касаткину? – выпалила я.

Назар вытащил сигареты.

– Бинго! Не подумай, что своей догадливостью ты сломала мне эффект. Я начал копать совсем глубоко и нашел совпадение еще с парочкой убийств, все жертвы случайны, они оказались не в то время не в том месте.

– Готова поспорить, что репортажи об этих происшествиях давала некоторое время назад газета «Рекорд», – подпрыгнула я. – Странно, что человек, продумавший преступления, не учел возможности баллистической экспертизы.

– Вероятно, он полагал, что менты не объединят дела, для этого не было ни малейших причин. Легче связать случай с бабушкой Красной шапочки с нападением на Трех поросят: там и там орудовал Серый волк, чем провести аналогию между ограблением, похищением и насилиями в разных частях мегаполиса, – грустно резюмировал Назар. – Знаешь, я когда-то на земле пахал и отлично представляю, как это бывает. Дело раскрыто, все путем, и тут телега сверху приползает, надо проверить, не было ли у местных сыскарей случая, когда, допустим, жертву удавили красными колготками. Смотрит следак на бумагу, чешет репу и думает: «Во блин! Чертовы колготки! Но я бумаги благополучно сдал, преступник на зоне, а то, что он твердил: «Я никого не убивал», так большинство такую арию поет. Братков послушать – все они белые лебеди. А теперь чего? Все заново? Начальство по башке настучит, лучше не думать, какой геморрой начнется!»

Ну и прикидывается, что ничего о красных колготках не слышал.

– Вот мерзавец! – обозлилась я. – Наш Дегтярев никогда подобным не занимается. Александр Михайлович – честный полковник!

– Я же не говорю, что все такие, – поспешил сгладить острые углы Назар, – но попадаются разные! Поэтому не спрашивай, почему эти дела не объединили.

– Ты тоже таким был? – не выдержала я.