Белый конь на принце

– Маша звякнула мне в четверть одиннадцатого, сказала, что у Прохорова возникли сложности и он спешно улетел в Америку, но мне волноваться не стоит, надо сидеть тихо. Юра вернется, и мы отправимся на Сейшелы. Еще попросила зайти в кафе около офиса, сесть в углу за столик и ждать, она подойдет.

– Пришла? – спросила я.

Рада кивнула:

– Да.

– Как выглядела Маша? – ожил Назар.

– Блондинка, волосы до плеч, очки, помада яркая, куртку она не снимала, взяла флешку и сказала: «Вот спасибо, прикольная у нее упаковка». Я ответила: «Чтобы можно было спокойно из банка вынести». И все. Долго мы не болтали.

– Чем флешка удивила Машу? – продолжил допрос Назар.

– Она была сделана в виде медальона, – воскликнула Рада, – повесишь на шею, и никто не допрет, что он открывается, а внутри флешка. Охрана сумки при выходе-входе шерстит, хоть парни и тупые, да вдруг заинтересуются носителем. А так у меня на шее украшение, им до бижутерии дела нет.

– Экая ты продвинутая, – выдохнул Назар.

– Юра мне подвеску принес, – призналась Рада, – сказал, на Горбушке купил. Это его идея была.

– Любимое развлечение олигархов из золотой сотни «Форбс» – прогулки по рынку в поисках дешевых дисков с фильмами, – вновь разозлился Назар. – Чтобы завтра, ровно в девять, явилась в мой кабинет.

– Коды мне Антон дал, – мгновенно огрызнулась Рада, – если меня гнобить будете, я молчать не стану.

Я поманила Назара:

– Пошли, ночь не лучшая советчица. Думаю, больше Кузиной каяться не в чем.

Рада демонстративно перекрестилась:

– Пусть господь меня накажет, если вру, я только капли в термос подлила и базу скачала. Это все.

– Ну да, – кивнул Назар, – мелкие шалости, не о чем говорить. Если решишь удрать, то знай: из-под земли тебя достану.

К бункеру я подкатила далеко за полночь и тут же почувствовала, что проголодалась, как верблюд, который пару месяцев брел по пустыне. Хорошо, что неподалеку расположен круглосуточный супермаркет.

Схватив около дверей коляску, я повисла на ее ручке и уныло потащилась вдоль рядов с банками, бутылками и пакетами, потом зарулила в отдел гастрономии и пристроилась за крохотным мужчиной. Наверное, он забыл, что на дворе октябрь, незнакомец был одет в дубленку и ушанку. Чтобы не терять времени зря, я стала изучать витрину.

– Четыреста пятьдесят грамм, – объявила продавщица, – семьсот сорок два рубля.

– Граммов, – менторски поправил покупатель.

Тетка за прилавком заморгала:

– Чего?

– Следует произносить не грамм, а граммов, – пояснил дядечка, – вы уверены в весе?

– Весы электронные! – надулась фея прилавка.

– Тогда киньте на них вон ту пачку масла, – потребовал покупатель.

– На ней вес указан, сто восемьдесят грамм, – рыкнула девица-красавица, – нет нужды вешать!

– Граммов, – терпеливо поправил мужчина, – и не вешать. Взвешивать! Положите пачку на место сыра!

– И почему по ночам зануды стаями летают? – пригорюнилась торговка, но просьбу выполнила.

– Замечательно, – потер руки покупатель, – эксперимент удался. В окошке выскочила цифра двести тридцать. Напоминаю, на упаковке выбито другое число – сто восемьдесят.

– Я тута ни при чем, – залебезила тетка, – настройка у весов сбилась, это случается. Давайте сыр в колбасном отделе взвесим?

– Отлично, – согласился дядечка.

Мы переместились чуть левее.

– Полкило ровно! – объявила тетка.

Я прикусила губу, а мужик ласково спросил:

– Как вас зовут? Меня – Леонид Петрович.

– Фаина, – прозвучало в ответ.

– Уважаемая Фая, право, это странно. Мы уже выяснили, что в весах отдела сыров сбилась настройка, они показывают на пятьдесят граммов больше, – зажурчал Леонид Петрович, – но сейчас видим полкило! А было-то четыреста пятьдесят!

Фаина громко фыркнула и перенесла нарезку в молочный отдел.

– Триста девяносто! – сообщила она.

– Вот это похоже на правду, – кивнул Леонид Петрович.

– Семьсот сорок два рубля, – обрадовалась продавщица.

Леонид Петрович поднял бровь.

– Любезная Фаина, столько же вы хотели за четыреста с лишком граммов.

– Ну перепутала я, – не стала возражать тетка, – значитца… ща… восемьсот двенадцать.

– Меньший вес не может стоить больше, – укоризненно покачал головой карлик, – в последней сумме есть неточность.

– Семьсот! – объявила Фаина.

Леонид вынул из кармана калькулятор.

– А если подумать?

– Шестьсот восемьдесят, – быстро уменьшила сумму Фаина.

Леонид Петрович быстро произвел вычисления на калькуляторе.

– Пятьсот двенадцать, – плаксиво произнесла Фаина, – ей-богу! Честное слово! В витрине цена другого сорта указана!

– Прекрасно, – кивнул Леонид Петрович, взял пакет и пошел к кассе.

Фаина повернулась ко мне:

– Вот привязался! И говорю не так, и весы плохие, и считаю неверно. Эх, жаль, Лариски сегодня нет! Видать, ей мужик снова морду начистил! Пару дней фингалом светит.

– Она у вас на кассе сидит? – спросила я.