Белый континент

Атмосфера всеобщей усталости и лени мгновенно сменилась тревожной суетой. В центре палатки выросла гора из сапог, меховых штанов и сшитых Вистингом брезентовых чулок. После этого полярники принялись медленно и осторожно стаскивать обычные шерстяные чулки, словно опасаясь увидеть под ними безнадежно отмороженные ступни. Стубберуд негромко ругнулся, Хансен испуганно вздрогнул — лилово-красная кожа на их пятках действительно выглядела не лучшим образом. Но Руал вздохнул с облегчением: могло быть и хуже.

— Марш на улицу, оба, — спокойно скомандовал он и сам принялся разматывать завязанную узлом брезентовую "трубу", через которую путешественники входили в палатку.

Пострадавшие от холода мужчины молча выползли по этой трубе наружу и принялись поспешно, но, в то же время, аккуратно растирать снегом отмороженные места. Амундсен вылез вместе с ними, забрался во вторую палатку и, проинспектировав ноги остальных товарищей, отправил на улицу еще и Кристиана Преструда, у которого кожа на ступнях заметно побелела. Трясясь от холода и ругаясь, пострадавшие принялись растирать отмороженные места снегом, а Руал, забрав из своей палатки лампу, поднял ее над их головами, постаравшись, чтобы каждому стало достаточно светло:

— В темноте неудобно… — неуверенным тоном объяснил он своим спутникам, но те в ответ только промычали что-то нечленораздельное.

Амундсен не сомневался в том, что его друзья прекрасно знают, как надо действовать в таких ситуациях — он сам их этому и учил, но почему-то теперь, когда им пришлось применять его уроки на практике, ему захотелось проследить за процессом лечения. Просто так проследить, на всякий случай. И хотя, как он и предполагал, полярники все сделали правильно, избавиться от закравшегося в глубину его души беспокойства Руалу не удалось.

Проследив, чтобы после растирания снегом разошедшиеся по палаткам друзья тщательно закутали ноги в теплые чулки и носки, а потом и сами улеглись в спальники, начальник экспедиции тоже улегся спать, заснуть ни ему, ни его соседям так и не удалось. Пролежав некоторое время молча, Руал вдруг вздохнул, а потом громко кашлянул, привлекая к себе всеобщее внимание:

— Парни, завтра утром мы поедем назад.

— Э? Ммм? — более вразумительных выражений у его друзей в первый момент не нашлось — после тяжелого дня и болезненной процедуры с растиранием обмороженных мест они уже начали засыпать и не сразу поняли, что именно им сообщил их предводитель.

— Завтра мы вернемся и пойдем на полюс, когда у вас и у Преструда все заживет. И когда потеплеет, — твердо объявил Руал и, не дожидаясь возражений, повернулся к остальным путешественникам спиной.

Возразить ему друзья, естественно, попытались, и весьма бурно. Хансен и Стубберуд, перекрикивая друг друга, доказывали, что обморожения у них ерундовые, а у Преструда — еще легче, а потому откладывать выход на полюс из-за такой мелочи — значит преступно тратить драгоценное летнее время. Но их попытки переубедить Руала изначально оказались обреченными на неудачу.

— Дело не только в вас, успокойтесь! — все так же решительно и уже с заметным неудовольствием в голосе заявил он им в ответ. — Морозы еще очень сильные, сами же видите! И собакам холодно, да еще и лапы у них скользят. Мы слишком поторопились. А теперь все — давайте спать.

Его спутники еще некоторое время недовольно ворчали, но спорить дальше никто не стал. Все действительно еще днем поняли, что отправились в поход чересчур рано, и молчали об этом только потому, что каждый до последнего надеялся на потепление. Теперь же, когда к пронизывающему холоду добавилась еще и боль в отмороженных ногах, эти надежды заметно пошли на убыль.

Вскоре друзья Руала уже вовсю храпели, а он продолжал просто лежать в спальнике с закрытыми глазами и чувствовал, что заснуть ему в эту ночь, скорее всего, не удастся. Где-то далеко, за горами и снежными "барханами", за много миль до их палатки, возможно, сейчас точно так же храпели Роберт Скотт и его подчиненные. Может быть, они тоже уже покинули свой зимовочный лагерь и двинулись к полюсу, может быть, даже рискнули сделать это еще раньше. Может, им больше повезло с погодой и они уже находились ближе к Южному полюсу, чем Руал и его товарищи. А Руалу в это же самое время надо было возвращаться и ждать, пока все обморозившиеся не будут готовы снова вернуться в строй…

Утром температура упала еще ниже, и, возможно, поэтому обитатели второй палатки выслушали решение Амундсена о возвращении без бурных протестов. Один лишь Йохансен бросил на руководителя и на пострадавшего Преструда свирепый взгляд, но промолчал, остальные немного поворчали, но согласились, что рисковать обморозившимися товарищами не стоит.

— Значит, собираемся, — посчитав дело решенным, Руал начал вылезать из палатки. — Ты, Кристиан, пока в тепле посиди, мы вас с Хельмером и Йоргеном позовем, когда все будет готово.

Выйдя на улицу, Амундсен обнаружил, что его соседи по палатке тоже уже выбрались из нее — все, кроме Стубберуда.