Белый крест

Вторая половина постели была пуста. В окно сочился мутный пасмурный свет. Мурманцев прошлепал к нему и распахнул широко. Высунулся по пояс наружу. Неухоженный реденький сад мокро зеленел, словно ему была нипочем нагрянувшая осень, пусть даже пока не очень холодная. Здесь росли и все еще, на удивление, плодоносили несколько вишневых и сливовых деревьев. Прежние хозяева давно покинули дом, а садовник тут если когда и был, то очень недолгое время. Вишен семейство Мурманцевых уже не застало, но сливы, мелкие и желтые, еще не все попадали в траву. Применение им находил Стефан. Он закапывал их, по одной или по несколько, в землю. А на следующий день разрывал ямку и внимательно рассматривал результат, как маленькие девочки любуются своими земляными «секретами», сотворенными из травы, цветов, камешков и осколка стекла. Изучив подгнившие, атакованные насекомыми плоды, он снова закапывал их, чтобы через сутки повторить весь процесс сначала. И таких схронов у него было уже несколько, в разных местах, на разной стадии разложения.

Мурманцев постепенно привыкал к своеобразной манере ребенка «изучать реальность», как назвал это Карамышев.

Они жили здесь уже три недели, и каждый день преподносил свои неожиданности, маленькие и не очень. Что странно и нелепо – источником неожиданностей был не только Стефан, маленькое чудовище. Сюрпризы подбрасывал и сам город, куда они переехали из столицы. Милый, уютный, несмотря на то что губернский, город N. Он словно чувствовал, что в нем поселилось на правах обычного жителя нечто небывалое, можно сказать, экзотическое, и реагировал на это, как мог. А мог он немало. Например, уронить на дом памятник, который транспортировали на вертолете к месту вечной стоянки. Если бы эта трехметровая статуя упала на крышу, пришлось бы искать новое жилище. К счастью, памятник приземлился в саду, сломав всего одно дерево, но при этом лишившись головы. Или, например, ограда вокруг дома. Хорошая, узорная решетка, с завитками, изображающими монограмму первого владельца особняка. Теперь, стараниями того спятившего японца, от нее осталось только три стороны, вместо прежних четырех. Мурманцеву пришлось заказывать в здешних мастерских несколько десятков метров новой решетки, в точности такой же. Обещали сделать как можно скорее, пока же частная территория со стороны сада была открыта любому бродяге. Дворника охранять не поставишь, а увеличивать штат обслуги и нанимать сторожа Мурманцев не хотел. Лишние уши, лишний язык. И без того приходилось тщательно скрывать от горничной и кухарки постоянное отсутствие аппетита у ребенка. Выбрасывать положенные ему каши и запеканки в туалет, изображать кормление за закрытыми дверьми. Официально для всех мальчик болен аутизмом.

Мурманцев заметил из окна жену и с улыбкой окликнул ее. Она помахала ему и, стараясь казаться спокойной, предложила спуститься, посмотреть, чем занят ребенок.

– А чем он занят? – спросил Мурманцев, забыв о том, что они договорились не обсуждать своеобразие Стефана, если их могли слышать слуги.

– Сажает цветы, – ответила Стаси. Каждый раз, когда мальчик проявлял свои недюжинные способности в интровертивном познании мира, ей приходилось изображать мать, восхищенную успехами и умом своего ребенка.

Мурманцев быстро оделся и сошел вниз. Что и говорить, Стефан был мастером на придумывание разных интересных способов проведения времени. Даром что ему было всего четыре года, а в голове отсутствовала добрая часть мозга.

Обогнув дом, Мурманцев сразу увидел мальчика. Здесь когдато были разбиты клумбы и еще оставались мелкие цветы. Бессмертник, бархотцы, дикие астры. Сейчас одна из клумб оказалась тщательно очищена от цветов, будто по ней прошлись косой. Торчали только короткие пенечки стеблей и стелилась травасорняк. Мурманцев подумал о ножницах и о том, что четырехлетние дети не умеют с ними обращаться. Приглядевшись, он понял, что стебли не обрезаны – аккуратно оборваны, причем ни один не выдран с корнем. А ведь для этого нужно было приложить силу, особенно к жестким стеблям бессмертника и толстым – астр. Силу, которой нормальный бутуз четырех лет еще не обладает. Но Мурманцев уже имел случай убедиться, что Стефан физически гораздо сильнее обычного ребенка. Хотя выглядит едва ли не ангелочком – карапуз с темными шоколадными глазами, ямочками на пухлых щеках и крепкими ножками.