БЕЛЫЙ КРЕСТ

- Э… да. Дело вот в чем. - Шляпа была решительно отвергнута и перешла в руки Полины. - Позвольте представиться - здешний помещик Лутовкин. Павел Сергеич. Владелец этого пансиона. Э… к вам, господин Мурманцев, по безотлагательному делу…

Мурманцев куснул себя за кончик языка, поняв ошибку. Господин Лутовкин просто очень рассеянный человек. Или же его обстоятельства действительно таковы… гм, да… что и приказчичьей шляпе дозволяется обосноваться не на той голове.

- Павел Сергеич, душевно рад! - Мурманцев пошел гостю навстречу. - Вот уж месяц мы с женой дышим здесь воздухами, а с хозяином до сих пор не знакомы. Все управляющий да приказчики. Что ж вы не балуете вниманием отдыхающих ваших? Полина, неси-ка нам кофе в гостиную.

Лутовкин ответил на рукопожатие и отделался вздохом:

- Да все, знаете, дела, заботы. Гешефты, словом. Оглянуться некогда. Да тут еще уборочная. Я, извольте видеть, за своими крестьянами строго слежу. Да и как иначе. Я ж им как отец родной. Не доглядишь - в историю какую вляпают и себя, и меня заодно. Я ведь, собственно, к вам, сударь, для того и пришел.

Мурманцев увел гостя в комнаты. Полина звенела чашками, разливала из кофейника утреннюю горечь для бодрости духа и ясности ума.

- Вы уж извините, Павел Сергеич, вид мой - только с постели, гостей так рано не ждем. Жена еще и не вставала, - говорил Мурманцев, делая первый обжигающий глоток.

Лутовкин, тоже отхлебнув, замахал рукой:

- Господь с вами, Савва Андреич, это я с извинениями должен… Да ведь дело такое… - Он быстро, торопясь, опорожнил тремя глотками свою чашку и потянулся еще к кофейнику. В этот момент Мурманцев поверил, что господину Лутовкину в самом деле оглянуться некогда - очевидно, ставшая привычкой спешка не давала на это времени.

- По правде говоря, - начал он, - я не очень понял, что там случилось с вашими крестьянами и чем я могу помочь.

Павел Сергеевич, покрывшийся потом от двух взахлеб выпитых горячих чашек кофе, откинулся на спинку стула, достал из кармана шорт клетчатый платок и стал им обмахиваться.

- И жаркие же нынче погоды стоят. С утра раннего печет как в духовке. А с моей комплекцией из дому выйти не успеешь, как уже взопреешь.

Никакой такой особой комплекцией господин Лутовкин не отличался. Был чуть полноват, да и то можно списать на широкость в кости и не юношеский уже возраст. Ремень шорт подпирал едва намечающееся брюшко. А лицо скорее худое для такого тела. Бледность, не раскрашенная даже двумя чашками кофейной горечи, говорила о том, что господин Лутовкин за всеми своими гешефтами пренебрегает здоровьем… или о том, что крестьяне действительно «вляпали» его в пресерьезную историю.

Мурманцев ждал, неторопливо смакуя крепкий кофе без сахара.

- Я знаю, что вы сейчас не при исполнении, - вдруг выпалил Лутовкин, перестав махать своей тряпицей. - Но полиция этим делом заниматься не станет. То есть уже не стала. Заполнили формуляры, увезли тело в морг, кой-как осмотрели дом и сарай. Вскрытие, конечно, ничего нового не покажет. Делу венец, как говорится. Мужиков и допрашивать не стали - все ж ясно, куда яснее. А у меня, извольте видеть, кошки на душе. Когтями дерут. Чую я, - Павел Сергеич ударил себя в грудь платком, - на этом не кончится. Вот хоть режьте - не кончится. Раскопал он там что-то. Лихо раскопал. На свободе теперь лихо это гуляет. Боюсь я, Савва Андреич, - он навалился животом на стол и заглянул Мурманцеву в глаза, - на других перекинется. Мор пойдет. Вот так. Да. Помогите, сударь, Христом-Богом прошу.

- Так. - Мурманцев, внимательно выслушав, отставил чашку. - По порядку. Почему вы не обратитесь с официальной просьбой прислать к вам следователя Белой Гвардии?

- Сами ж знаете, Савва Андреич! Нужно подтверждение полиции. А наш Квасцов, извольте видеть, уперся рогом - чистый суицид и стечение обстоятельств, гвардейским здесь делать нечего. Подозрение у меня. - Лутовкин снова наклонился к Мурманцеву. - Покрывает он кого-то. Даже знаю кого.

- Кого?

- Полюбовницу свою. Он думает, никто ничего не видит. Дур-рак. Все видят - как он к своей ведьме ходит. У вас же это будет первая зацепка. Вот и не хочет он, чтоб здесь ваши стали дознаваться.

- Что, действительно ведьма? - Мурманцев поднял брови.

- Ведьма натуральная. Правда, не замечено за ней ничего такого. Из нынешних она - экстрасенсиха, прости, Господи. - Лутовкин широко перекрестился. - С печатью от Академии наук.

Мурманцев кивнул. Обычная практика среди чернокнижников и чародеев - получить свидетельство, что по заданию Академии наук занимаются научными экспериментами с тонкими энергиями, и регулярно отсылать отчеты. По этим отчетам велась какая-то статистика, и в самой Академии работало немало профессоров, защитившихся по теме «тонких взаимодействий». Белой Гвардии такое положение вещей было как кость в горле. Но наука в Империи обладала широкой автономией, сузить которую не могла пока даже Церковь.