БЕЛЫЙ КРЕСТ

- Просто прагматик, Аркаша. Обыкновенный расчет. Чего вы хотите этой игрушечной войной добиться? Освобождения японских женщин? Господа, это можно сделать по-другому, по-умному. Без грома пушек и звона мечей.

Кто- то из присутствующих громко и пьяно захохотал. На него зацыкали.

- Закройтесь, Коломенский. Тише. Моня командует парадом!

- Свел я, господа, - невозмутимо продолжал Моня, - тесное знакомство со здешней самурайской диаспорой. Для того, как вы догадываетесь, и в город ваш приехал, материал для романа набирать. Интереснейшая культура, должен вам доложить, эти японцы. Вот вы тут говорили об империи Техно. Это так. Но известно ли вам, что отношения внутри кланов строятся по совершенно средневековым канонам? Сделаться членом клана можно только через сложный ритуал. Существенной частью его является клятва строго хранить до конца жизни верность клану и все его тайны. При этом в ход идет самое настоящее колдовство. И если клятва будет нарушена, если кто-то захочет выйти из клана - преступника сожрет чудище с горы Фудзи. Даже если он убежит на край света.

- Черти его сожрут, - вставил кто-то. - Что ж в этом средневекового, Моня?

- Я, господа, придерживаюсь агностической концепции мира. Мне ближе чудища с горы Фудзи, чем ваши бестолковые моветонные черти. И, господа, вы ошибаетесь, называя Японию страной однополой любви. Гетеросексуальные отношения там вовсе не запрещены. Я бы сказал, у них существует табу на брак и моногамную связь. Другой частью ритуала вступления в клан является клятва не иметь секса с не-членами этого клана. И, напротив, иметь активные половые отношения внутри клана. Иными словами, новичок должен для начала переспать с десятком женщин и мужчин.

- А я б не отказался… Это ж, черт побери!…

- Господа, клан Дадзай к вашим услугам. Члены его живут в вашем городе и делают свой маленький гешефт, или как говорят в Урантии - бизнес. По моим сведениям, этот клан желает иметь более тесные отношения с Ру. Так что, дерзайте, господа.

- Моня, а ты сам часом не…?

- Я, господа, всего лишь литератор. Наблюдаю жизнь и выжимаю из нее квинтэссенцию. Мои желания скромны…

- …но велики амбиции, - пробормотал хмельной Аркадий. - Эт-та нам известно.

- Моня! Изложи наконец нам свою квит… кинт… винтусенцию! - попросил пьяный господин без имени.

Моня отодвинулся от стола вместе со стулом, забросил ногу на ногу, сложил руки на груди. Обвел слушателей благосклонным, превосходственным взглядом. И начал так:

- Правда жизни, господа, проста. Все мы в жизни преследуем свои интересы, торгуемся с нею, выпрашиваем у нее подарков. Взамен отдаем что-то другое, может, ненужное, а может, очень дорогое. И этот непрерывный обмен с жизнью услугами и дарениями, добровольными и вынужденными, называется, господа, судьбой. Жизнь искусно переплетает судьбы, взаимопогашая интересы и запросы разных личностей. Или, например, наоборот, производя из них резонанс, доводя до точки кипения, чтобы случился взрыв. Скажем, социальный. Или, допустим, война. Возьмем наш гипотетический случай, господа. Вы выражаете желание воевать с кланами за свободу их женщин. Кланам нужно расширенное экономическое присутствие на территории Империи. Но, господа, эти интересы взаимоудовлетворяемы! Все это можно осуществить мирным путем за счет личной унии.

- Как? Что такое? Личной унии? Чьей унии? - заволновались гуляки.

- Империя Ру и государство Новых Самураев легко объединяются, господа, посредством личной унии наследника-цесаревича, - доброжелательно улыбнулся Моня. - Все просто. У наследника Константина есть при дворе близкий друг и товарищ. Назовем его князь Р. Молод и хорош собой, и к тому же имеет возлюбленную невесту, собираясь в скором времени жениться. Но незадолго до намеченного дня невеста бесследно исчезает. Вообразите, господа, ужас и отчаянье князя, горе родителей девушки. Вся столичная полиция поднята на ноги, губерния прочесывается, что называется, от и до, объявлен государственный розыск. Все напрасно. Князь сохнет от тоски, не хочет более жить. И уже берет в руки пистолет, чтобы застрелиться, как вдруг, через три месяца после пропажи девушки, в его доме появляется старый японец. Голова в седых косичках, в глазах - хитрый ум, спина согнута в почтении к молодому царедворцу, убитому несчастьем. Кланяясь, японец говорит князю: могу тебе помочь, такой-то-сан, рассеять твое горе, а взамен ты пообещай мне одну вещь. Князь откладывает в сторону пистолет, берет японца за грудки и говорит, что согласен. Тогда дает ему японец бумагу, где заранее написано, что князь Р. клянется честью в обмен на такую-то услугу стать членом клана, который представляет старик. Князь в нетерпении подмахивает бумагу. Для него сейчас ничто не имеет значения, кроме его любимой. Да и незнаком он с японскими обычаями.

- Э-эх! - Кто-то из выпивох пустил спиртосодержащую слезу.