БЕЛЫЙ КРЕСТ

Тут же поднялся шум. Выпивохи под образовавшийся предлог затеяли перепалку. Компания по-быстрому разделилась на сторонников Мони, противников и неопределившихся. Все пытались переорать друг дружку, тыкали пальцами, уже грохали стаканами об стол, кипятились и багровели. Сам же виновник перебранки в ней не участвовал, довольствуясь тихой ролью наблюдателя.

Мурманцев боролся с желанием повторить жест Войткевича. Не было никаких сомнений, что Моня водил отнюдь не шапочное знакомство с оккультными мистиками, именующими себя «Люданы». Напротив, господин Еллер демонстрировал глубокое погружение в их идеологию. Карамышев описал ее по телефону в двух словах, но этого было достаточно, чтобы понять суть.

И сейчас эта суть стояла у Мурманцева перед глазами - в виде орущих друг на друга и уже приноравливающихся к рукопашной людей. В самом этом предложении слить черное и белое в одно корыто, не делать между ними различия заключена мощная разрушительная энергия. Очень интеллигентная, скромная, не афиширующая себя агрессия. Чрезвычайно зловредная.

Коломенский схватил господина Без Имени за нос и стал крутить. Тихий обычно Жорж приложил кого-то блюдом по уху. Поэтический Аркадий упоенно не то оборонялся, не то атаковал вилками, зажатыми в обеих руках на манер шпаг.

- Вы сударь, дурак и бездарь! - орал один.

- А вы, милостидарь, грошовый щелкопер и невежда! - парировал другой.

- Мошенник! Прихлебатель! Удод!

- Извольте тотчас же взять свои слова обратно, или я дам вам в рыло!

- Руки коротки у вас, сударь мой!

- Зато у вас язык длинен, как у гадюки!

- А-ах!

Не на шутку разыгравшийся тонкий, изящный Жорж рьяно, в исступлении размахивал блюдом направо и налево. С его стороны это, очевидно, был бессмысленный и беспощадный бунт, о котором предупреждал классик. Двое, испробовавшие блюда, уже лежали на столе и на полу. Три официанта наблюдали за борьбой страстей с видом арбитров, присуждающих очки.

Из- под стола между стульев выполз на карачках психоаналитик Залихватский, сбросил с плеча и рукава остатки мясного салата под морковным соусом и, не оглядываясь, дезертировал в уборную.

Мурманцев отставил кофе и пошел за ним следом, брезгливо обогнув безобразную свалку. Официанты, молча посоветовавшись взглядами, начали оттаскивать в сторону поверженных.

В уборной Филипп Кузьмич со стоном мочил холодной водой лоб - там вспухла большая шишка. Психоаналитик смотрел на себя в большое зеркало глазами, полными страдания и смятения. Увидев же позади себя вошедшего Мурманцева, на секунду застыл, а затем издал особо протяжный горький стон.

- Мое лицо! Что они сделали со мной! Вы видите, сударь! Теперь я не могу работать - лицо мой рабочий инструмент! Я не могу показываться в таком виде моим пациентам! Что они скажут!

- Не стоит преувеличивать, - сухо произнес Мурманцев. - Нет у вас никаких пациентов. Отвечайте, быстро и не раздумывая: что вы здесь делаете?

- Я… я… - Залихватский съежился и ссутулился в предчувствии новых неприятностей. - Я обедал здесь, сударь… А в чем, собственно, дело? - хамовато спросил он, решив, вероятно, что лучшая защита - нападение.

Мурманцев извлек из кармана и ткнул ему под нос удостоверение в раскрытом виде.

- Белая Гвардия? - порозовев, выдавил Залихватский. - Но я ничего противозаконного не совершил! Я лояльный подданный Его Величества!

- Тогда зачем оправдываться, если ничего не совершили?

Психоаналитик скосил глаза на дверь из уборной, оценивая шансы сбежать. Увы, их не было. Мурманцев своей широкой спиной и непримиримой позой перекрывал ему пути отхода.

- Вы меня арестуете? - спросил безнадежно Залихватский, совсем поникнув.

Мурманцев сделал шаг вперед. Психоаналитик прижался к стене возле зеркала.

- Я предупреждал, чтобы вы не попадались мне на глаза, - мрачным голосом произнес Мурманцев.

Залихватский растерянно моргнул раз, другой.

- Откуда же я мог знать, что вы здесь появитесь, суда… господин капитан, - с жалобной, заискивающей улыбкой промямлил он.

- Вы должны были предполагать это на основании того, что я живу в этом городе, - твердокаменно, с непроницаемым лицом сказал Мурманцев. - Как давно вы посещаете это кафе? Говорите только правду.

- Я всегда говорю только правду, - Залихватский попытался принять гордый вид, но у него не получилось. - Это кафе я посещаю всегда, когда приезжаю к моей родственнице, вдове судового промышленника Карзинкина.

Мурманцев достал бумажник и вынул фотографию арестованного Яковлева, сделанную в тюрьме.

- Этого человека видели здесь когда-нибудь?

Залихватский долго рассматривал снимок, моргая, потом кивнул.

- Безусловно, я видел его здесь. Но припомнить, когда…

- Это и не требуется.

Мурманцев удовлетворился ответом и убрал фото. Его предположение совершенно подтвердилось. Яковлева натравил на гильдмастера господин Еллер, тем же самым способом, каким подсунул следствию по делу об убийстве - в лице Мурманцева - тупиковый «японский след». Просто гений какой-то.