Белый крест, или Прощание славянки

Во дворе они оказались довольно быстро, без всяких проблем. И уже были рядом с оградой, а которой начиналась улица, когда один из лежащих посреди двора людей шевельнулся и застонал.

Короткой очередью Тайсон прекратил его мучения.

– Интересно, сколько мы их всего...

– Много.

– Не поверят ведь.

Сержант поморщился и тронул уродливый шрам на том месте, где у него когда-то было хо. Давным-давно, в далеких отсюда холодных горах, его посчитали убитым – и по обычаю той войны поторопились отрезать вещественное доказательство.

– Пошли... Тихо!

Алексей замер. Прислушался к характерному скрежету и рычанию – со стороны позиций егиона приближалась какая-то техника.

– Наши?

В конце концов, из-за угла выкатился гусеничный бронетранспортер, который они в биходе прозвали "танкеткой". Судя по белым значкам на бортах, это действительно были свои.

– Махмуд! – Алексей высунулся из укрытия и покачал винтовкой. – Эй, Махмуд!

Кажется, их заметили. Бронетранспортер одолел ещё несколько метров и замер. Потом его епропорционально высокая, угловатая башня со скрипом развернулась в сторону разведчиков.

– Свои! Ты чего? – заорал благим матом перепуганный Алексей. Потом повторил то же амое по-французски.

Две или три секунды его изучали через прицел крупнокалиберного пулемета. Только осле этого невидимая рука откинула дверцу люка, и наружу высунулась физиономия, знакомая Алексею ещё по учебному лагерю в Кастельнодари.

– Давай суда, былят! – Все знали, что родом Махмуд откуда-то с Кавказа, и без акцента ожет говорить только на родном языке. – Уходым!

– Куда?

– Сказали – совсэм уходым...

– Ну и правильно, – Алексей подтянулся на броне и вслед за Тайсоном нырнул в остеприимное брюхо танкетки. Больно ушиб правый локоть, зацепился прикладом – но вместо того, чтобы выругаться, захохотал.

– Что такое? – Удивился сержант.

– "Паниковский, стуча манжетами, упал на дно "Антилопы"... Помнишь?

Тайсон кивнул – не очень уверенно. Может быть, он вообще не читал "Золотого теленка".

– Салю!

Глаза разведчиков уже привыкли к полумраку, и они без труда разглядели второго члена кипажа, сидящего на водительском месте.

– Привет!

– Салю, Гастон! – Механик-водитель представлялся французом и попал в батальон сего пару месяцев назад. Поэтому кроме имени Алексей о нем ничего не знал. – Гран мерси...

– Же ву зан при, – Отмахнулся Гастон. – Не стоит благодарности... Сувенир?

Он показал на чемоданчик в руке у Тайсона.

– Это что такой, а? – Теперь и Махмуд обратил внимание на необычный предмет.

Делать вид, что не слышишь вопроса, было бы глупо:

– Трофей.

Слово в переводе не нуждалось. Гастон понимающе кивнул, сказал что-то и заработал ычагами, разворачивая бронетранспортер.

– Что он говорит? – переспросил Тайсон под рокот двигателя и скрежет металла.

– Говорит, что деньги можно спрятать здесь. – Перевел Алексей. – И что незачем

"светиться" перед остальными, а в его машине ни один черт не найдет.

– Почему он решил, что там деньги?

– А что же еще? Гастон уверяет, что на него можно положиться. Что он отсидел в тюрьме рок за разбой и все понимает.

– Махмуд? – Наверное, следовало спросить того, кто знал своего водителя хоть немного учше, чем остальные.

Кавказец пожал плечами:

– Послушай, да – нормальный парень!

Танкетку в очередной раз тряхнуло, и, восстановив равновесие, Алексей почувствовал на ебе взгляд сержанта:

– А ты?

– Ну, вообще-то... Думай сам, командир.

Помнится, не так давно, в Марселе, они уже пытались по-легкому поправить свои дела.

И закончилось это очень печально.

– Значит, решено, – Тайсон переложил чемоданчик с коленей на пол, прямо рядом с обой. Кинул сверху какую-то тряпку. – Переведите ему – если вдруг...

Алексей едва успел проорать на ухо французу все необходимое, как машина встала.

– Проблемы?

– Приехали, – оторвался от смотровой щели Махмуд.

ГЛАВА ВТОРАЯ

"Меня никто не гонит. Я сам бегу в ту сторону, куда стреляю."

Эрнесто Че Гевара

Алексей вытащил из пачки сигарету. Не торопясь покрутил её между пальцами, разминая ешевый табак – и сунул в рот. Потянулся за спичками...

– Мерси.

Огонек чужой зажигалки отгорел ровно столько, сколько понадобилось, чтобы прикурить.

Алексей затянулся, выпустил дым и повторил ещё раз:

– Мерси!

Немолодой капрал с нашивками за выслугу лет кивнул:

– Же ву зан при... Не стоит благодарности.

Потом улыбнулся и легонько толкнул Алексея большим пальцем в то самое место на руди, чуть повыше кармана, где обычно носят медали:

– Фелиситасион, мон ами!

Алексей хотел ответить в том духе, что, с наградами поздравлять ещё рано, неизвестно, как бернется, и вообще – наверху виднее, но... Усталость мешала французским словам складываться в предложения, и поэтому он ограничился ещё одним коротким:

– Мерси...

Капрал понимающе хмыкнул: ладно, мол, парень, отдыхай... приходи в себя.

– Мерси.