Белый Крым, 1920

Для восстановления истины я, удержавший Крым, в конце 1919 г. и первую четверть 1920 г. и передавший эту оборону последней пяди Русской земли генералу Врангелю, считаю не только своим нравственным правом, но и долгом запросить Вас как представителей общественных организаций:

Известно ли Вам количество средств, переданных генералу Врангелю при уходе генерала Деникина?

Известно ли Вам, что генерал Врангель обещал мне лично, принимая должность Главнокомандующего, обеспечить всех бойцов и их семейства, даже в случае несчастья (вывоз вина, хлеба и золотой запас)?

Известно ли Вам, что все, до раненых включительно, голодают, а я, передавший ему власть, не имевший ни одного поражения, выброшен теперь за борт без всяких средств?

Известно ли Вам, что я об этом подал генералу Врангелю рапорт, прося вывести нас из тяжелого положения, обращаясь к его чести и всему святому, а он мне даже не ответил?

Известно ли Вам, что я с первых шагов деятельности генерала Врангеля неоднократно указывал ему на несоответствие некоторых окружающих его лиц, деятельность которых приведет к гибели Родины, и что после этого 4 августа 1920 г. я был освобожден от должности, якобы по причине расстроенного здоровья?

Известно ли Вам, что я предложил генералу Врангелю план обороны Крыма, аналогичный с зимней кампанией 1919–1920 г. и расширенный в смысле десантной операции. Основной идеей предложенного плана была невозможность обороняться зимою в окопах без жилищ (на Юшуньских позициях отсутствовали землянки). Маневренная защита была отвергнута генералом Врангелем. Все мои предупреждения оправдались действительностью, и общественные организации теперь выступают на поддержку виновников потери нашей Земли; к счастью, мои рапорта и телеграфные разговоры у меня сохранились и я рассчитываю найти где бы то ни было печатный орган, который оповестит мир о настоящих причинах нашего несчастья.

Надеюсь, что Вы обсудите эти вопросы и не откажете поставить меня в известность о Вашем на них заключении.

Адрес: Стамбул, квартал Везнеджилер, улица Де-Руни, дом Мустафа-Эффенди, № 15–17.

Примите уверения в совершенном почтении и преданности.

Уважающий Вас Я. Слащов

Недели через две я получил на это письмо такой ответ:

Его Превосходительству Генерал-лейтенанту СЛАЩОВУ-КРЫМСКОМУ

Милостивый государь! Ознакомившись с содержанием Вашего письма и вполне давая себе отчет в исключительно тяжелом положении, в котором оказались армия и беженцы, Бюро Политического Объединения считает долгом с особой настойчивостью настаивать на мысли о необходимости в переживаемый момент общественного и индивидуального единения организаций, групп и отдельных лиц, представляющих за границей антибольшевистскую Россию, не отрицая, вместе с тем, возможности ошибок, неизбежных во всяком, а тем более в исключительно трудном деле.

Прошу принять уверение в моем совершенном уважении и преданности.

Юренев

Вскоре после этого ответа генерал Врангель издал приказ о суде чести над генералами и секретно от меня самого предал меня этому суду. Суд этот, рассмотрев мое «преступление», совершенное, кстати сказать, до учреждения этого суда, не считаясь с тем, что дает закону обратную силу, вынес какой-то неизвестный мне заочный (без производства дознания и следствия) приговор, следствием которого был такой приказ:

ПРИКАЗ

Главнокомандующего Русской Армией Яхта «Лукул». № 3816.21 декабря 1920 г.

Суд чести старших офицеров Русской Армии, обсудив обращение Генерал-лейтенанта Слащова-Крымского на имя председателя комитета общественных деятелей, постановил:

Признать поступок генерала Слащова-Крымского в переживаемое нами тяжелое время недостойным русского человека и тем более генерала, почему генерал Слащов- Крымский не может быть долее терпим в рядах Русской Армии.

Объявляя об изложенном, утверждаю приговор суда чести по делу о Генерал-лейтенанте Слащове-Крымском и приказываю уволить его от службы, без права ношения мундира.

Генерал Врангель

Начальник штаба генерал-от-кавалерии Шатилов (по штабу Главнокомандующего)

Надо сказать, что и приказ этот мне сообщен не был (я его достал случайно, и он хранится у меня, засвидетельствованный печатью и подписями).

Мне прислали, вероятно, стыдясь за себя, извращенный приказ, и даже не приказ, а выписку, кратко гласящую:

Выписка из приказа Русской Армии от 21 декабря 1920 х'ода за № 301.

Увольняется от службы По пехоте

Генерал-лейтенант Слащов-Крымский.

Подлинный подписал: генерал Врангель. Скрепил начальник штаба генерал-от-кавалерии Шатилов.

Верно:

За начальника информационного отделения

Генерального штаба полковник Станиславский

Так пытались очернить меня, создав ссуд», где судьями были люди, которых я обвиняю в тяжких ошибках, иногда худших, чем само преступление; где о деле не производилось ни дознания, ни следствия; где обвиняемый не только не допрашивался, но даже и не извещался о суде; где гласность была и для общества, и для обвиняемого заменена подлогом.