Белый мамонт

Только один, высокий, с расставленными сильными ногами, нисколько не кривыми, в росомашьей голубоватой шкуре на плечах, пригнувшись, сделал шаг навстречу наклонившимся Людям льда. Он даже произнес несколько птичьих слов, и молодая, красивая у ног Хеллу вздрогнула.

В глазах чужого читалась угроза.

Но он не сделал второго шага. Помешал пещерный медведь.

Вылез сердитый, с поднявшимся загривком. Такой никому не дает житья. Давит зверей, зорит птичьи гнезда, свитые с упорством. Теперь вылез из-за камней, близоруко удивился. Выпуклый лоб совсем безобразный, над глазами толстая кость, длинные челюсти, как кривые клещи. Шел, незваный, сосать сладкие растения у входа в пещеру, щурился, чесал грязный бок. Нравились ему злаки, выращиваемые старым Тофнахтом на клочке земли рядом с пещерой.

«…у него мех обледенел сосцами на брюхе и такой голубой, как в сиянии небо…»

Голоса людей не нравились.

Медведь шел, раскачиваясь, вытянув длинные губы.

Невтягивающимися когтями мертво стучал по камням.

Оборванцы трибы всегда уступали пещерному дорогу, и этому уступили бы, потому что стар, плешив, одни кости да сухие мышцы, нисколько жиру нет, только злость, но Хеллу ступил навстречу.

Молодая, красивая в ужасе вскрикнула.

Как большая живая рыба вжалась в мерзлый песок, заставив охотника вновь ощутить необъяснимую боль за ребрами. А Люди льда и Дети мертвецов совсем замерли. Только старый Тофнахт обернулся и резко махнул рукой.

Поняв, охотники выволокли из пещеры Большое копье.

Медведь не был целью, может, хотели испугать Детей мертвецов.

Охотникам помогали растрепанные женщины. Босые ступни отпечатывались в мокром снеге, тускло отсвечивал наконечник, матово серебрилось мощное клееное древко. Голоса разбивались, глохли под снегом. Двенадцать охотников торопливо несли Большое копье, еще двое торопливо разворачивали легкий парус, на ходу определяя направление ветра.

Медведь остановился.

Чихнул удивленно, громко.

Он не думал, что копье направят против него, но на всякий случай оскалил желтые клыки. Он не понимал, почему несут Большое копье, даже оглянулся – где холгут? И Дети мертвецов не понимали, против кого можно направить столь совершенное оружие? Оно вздымалось над скалами как исполинская ракета. Что-то, наверное, оно зацепило в низком небе, потому что сверху снова посыпался тихий снег.

Мхи висли с лиственниц, как ветхий бархат.

На мхах звездчатые кристаллы.

«…при бертолетовых вспышках зимы…»

«Мама! Мама!» – вскрикнул где-то ребенок.

«Мамонт! Мамонт!» – послышалось Людям льда.

Но мамонта не было, хотя старый Тофнахт поднял руку, указывая охотникам направление ветра. Большое копье, разворачиваясь, вдруг на секунду высветилось сразу все целиком – от плоского мягко отшлифованного наконечника до древка, сжимаемого руками.

А снег шел.

Он шел все быстрее.

В его стремительном падении казалось, что Большое копье летит, поднимается все выше и выше. Весь мир теперь поднимался с ним все выше и выше. На его фоне Люди льда и Дети мертвецов казались ничтожными. А пещерный медведь столь мал, что, устыдившись, сам задом ушел назад, за утесы.

41

«…а медведь ковыляет
клюкву-ягоду искать,
клюкву-ягоду искать,
человечинкой икать.
А на мишке-то шубеха
вся медве-жа-я,
вся медвежая шубеха,
белоснежная;
по хребту седая ость,
под хребтом – сырая кость,
сивы в выси рёбера,
с пуза высереберян.
А хорош он, белобрюхой,
не охаишь ничего,
только бедному мишухе
делать не-че-го.
На раздольях он, уклюжий,
со снежком балуется,
Доваландается к луже,
на себя любуется…»

Часть третья ПОСЛЕДНИЙ ДИКАРЬ

Годы, люди и народы

Убегают навсегда,

Как текучая вода.

В гибком зеркале природы

Звезды – невод, рыбы – мы,

Боги – призраки у тьмы.

В. Хлебников

42

Дети мертвецов были.

Пурга дула. Собаки издохли.

Кончилась пища, истощились силы.

«…поредели, побелели кудри, честь главы моей, зубы в деснах ослабели и потух огонь очей…»

Один остался.

Увидел – кости лежат. Тяжелые лежат.

Может, белый мамонт Шэли умер, может, обедали сумеречные ламуты. Такие приплывают с севера на больших лодках, безмолвно у костров пляшут. А видеть лодки сумеречных ламутов можно только при последних зеленых лучах трепещущего, как бабочка, закатного Солнца.

Дальше пошел. Олешков встретил.

Стадо большое, олешки жирные. Спины плоские, как доски.