Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

Отдать ему должное: говорил он прекрасно. Подчеркнул успех в стихийной магии. Напомнил, что и арифметику мы проиграли не всухую. Хвалил наше упорство. Заключил же он самыми доверительными словами с максимально убедительной интонацией:

— Дети мои, ваши соперники очень — очень сильны. Команда главного наставника Ррада — безусловный фаворит, и не я один так думаю. Команда мудрого Рамирра послабее, слов нет, но она, по общему мнению, также опережает вас. Так что третье место будет грандиозным успехом, которого никто не ожидает… кроме меня.

Наставник удалился, а я бы почесал в затылке, но такой жест среди драконов не практиковался. Как мне быть с командой? Говорить им о том, как именно случился столь грандиозный успех у конкурентов? Или не говорить? Толковых доводов «за» и «против». к сожалению, не было. После некоторых колебаний все же решил пока промолчать. Пусть узнают о подробностях (не всех, понятно) уже после слалома. Но что‑то сказать нужно.

— Еще не вечер!!!

От этих слов Хьярра аж подскочила. Она их уже слышала. И ее реакцию заметили. Я же продолжал развивать мысль:

— Сегодняшнее состязание мы проиграли. Да, все мы, и я в том числе как капитан. Почему так случилось — об этом поговорим завтра после соревнований. Сейчас же запомним вот что: олимпиада все еще не проиграна. Змей был прав: мы можем занять третье место. Но мне этого мало. И всем вам тоже. Мы готовились к телемагии очень серьезно. Обещаю, что сделаю все, что возможно и невозможно, для завтрашнего выигрыша…

Именно это и входило в мои намерения.

— …но и вы совершите то же самое. Пока нас не победили — мы не побеждены!

Выражение краденое, но среди драконов грамотных было наперечет. А уж Джек Лондон тут точно не публиковался.

* * *

(в пещере)

— Как могло получиться, что нужная команда не взяла первые десять мест?

— Не понимаю вашего беспокойства.

— Вы не ответили на вопрос.

— Извольте. Их капитан — феноменальный вычислитель. Доказательство: на двух олимпиадах он получил по математике два первых места и одно второе. Но, повторяю, не вижу причин для беспокойства.

— Не видите? Значит, плохо смотрите. Ваш пятнистый знакомец уже преподнес сюрприз, когда его команда заняла первое место три года тому назад. А еще мне рассказали о вашей тогдашней попытке отспорить его достижения и о том, чем это разбирательство закончилось. Вы постоянно его недооцениваете, как погляжу. Это и тревожит больше всего прочего.

— Тогда напомню, что команда, о которой вы столь заботитесь, получила превосходные тренировки — между прочим, при вашем содействии. Стурру и его команде никто из магов земли не помогал. Это проверено. А сверх того у меня в запасе… скажем, дополнительные меры предосторожности. Верхний предел для этих дракончиков — шестнадцатая финала. Хотя отмечу, что у их юного капитана способности много выше средних, и я, будь на то моя воля, взял бы его в штаб.

— Поверьте, вашими желаниями в штабе руководствуются в самую последнюю очередь. И еще учтите: на олимпиаде у меня есть и будут глаза и уши.

— Я в этом и не сомневался.

* * *

Ворота и барьеры были свеженькие, только что слепленные. Натуральный цвет их был темно — серый, но побелка была почти сплошной. Перед ними стоял кордон из судей — проходить близко разрешалось лишь капитанам. Среди группки судей, охраняющих правую трассу, стоял Ррхатос. Рядом находилась Рриса. Ничего лучшего и пожелать было нельзя.

У меня возникло пожелание осмотреть именно правую трассу. Мое право, в конце концов. Я прошел между Ррисой и Ррхатосом. Тот смотрел сквозь меня. А я вообще смотрел в другую сторону.

К Ррисе я обратился, когда между нами было меньше пяти метров:

— Доброго вам утра, ваша честь. Правильно ли я понял, что вы сегодня судите?