Белый огонь

— Полагаю, их бесполезно прятать, — возразила ей Шерон. — Они, как бы это сказать, всплывают. Ты покинула Летос слишком рано, а я прожила на берегу моря всю жизнь. Во время шторма оно выбрасывает на берег и более тяжелые и странные предметы, чем маленькая статуэтка. Возможно, это случится не сразу, а через сто лет или тысячу, но случится. Уверена. В конце концов, эту вещь создали шаутты.

— Тем больше поводов от нее избавиться раз и навсегда. К тому же тысяча лет — отличная цифра, как по мне. Нас уже не станет, пусть другие ломают голову, что делать.

— Мильвио так не поступил. Хотя ты говорила с ним, убеждала. Помнишь?

Лавиани скривилась.

— Фламинго еще более упертый, чем ты. Что взять с южанина? Теперь он далеко, а Бланка — вот она. Руку протяни. И меня подобное соседство очень беспокоит.

— Почему ты не доверяешь ей?

К своему удивлению, сойка задумалась, прежде чем ответить, хотя сначала хотела просто отмахнуться «потому что нет», без всяких лишних объяснений. Лавиани вообще не очень любила объяснять, а сегодня она уже наговорила на неделю вперед:

— Хм… мое мнение не изменилось, пусть слепая и дралась на нашей стороне. Я ведь пару дней назад уже говорила, что люди, подобные ей, преследуют только свои интересы, и мы просто выгодные спутники. Пока. Появится возможность сбежать вместе со статуэткой, полагаю, она сразу же ею воспользуется. Ну… — Лавиани ухмыльнулась. — Я бы поступила именно так. Но пока ей некуда бежать, особенно если благородная не хочет остаться в пустыне, где солнце высушит ее мозг прямо через черепушку. Меня беспокоят ее умения. Или неумения. Она не врет, когда говорит, что не знает, как управляться с этими самыми нитями. Делает все по наитию, а хуже наития ничего нет. Это все равно что дать факел безумцу, впихнуть его на склад с черным горючим маслом да надеяться на удачу. Повезет ему или нет? Лелеять свою надежду можно до бесконечности, но, скорее всего, — не повезет. Потому что факел, черное масло и безумец — крайне взрывоопасное сочетание. Бланка хуже безумца.

Сойка потянула носом воздух, пахнущий холодом, тлением и костяной пылью.

— Чуть что, — последовал резкий щелчок пальцами, — и ирифи за окном. А ирифи — сулла. И с ними еще какая-нибудь напасть. Так что ты следи за ней сама. Посади на цепь, привяжи к своей лодыжке, но глаз не спускай, иначе в шатре станет тесно от каких-нибудь шауттов. А справляться с демонами тяжеловато для моего возраста.

С того разговора прошло уже полторы недели, в одиночку они добирались до перевала гораздо дольше, чем если бы шли вместе с караваном Ай Шуль, погибшим под стенами древнего кладбища. Но «факел» не «поджег» «масло». И теперь Бланка, слишком загорелая и сильно похудевшая, сидела перед Шерон, никого не отправив во тьму.

— Спасибо, — внезапно сказала госпожа Эрбет, глядя в сторону. — Я так и не поблагодарила тебя.

— За что?

— Ты почувствовала, что я умираю, и спасла меня.

— Я была вместе с Лавиани.

Бланка помолчала и произнесла с тихим смешком:

— Придется и ее поблагодарить, раз так. Полагаю, она будет довольна.

Шерон, вопреки желанию, негромко рассмеялась. Села рядом. Они были два совершенно непохожих человека. Разные внешне, разные по происхождению и воспитанию. Но в последнее время часто беседовали друг с другом, и помощь госпожи Эрбет в переводе книги старой тзамас оказалась неизмеримо ценна.

— Пожалуйста. Но ты вряд ли мне что-то должна. Тогда ты выручала Мильвио.

Рыжеволосая скупо кивнула.

— Когда нити стали рваться, тьма расползалась… и почти пожрала его. Я не знаю где. Далеко. На севере. Или западе. Там… Я соткала мост для него, а вокруг исчезали нити. Сотни. Тысячи. Умирал целый город.

По спине Шерон пробежали мурашки. Хотела бы она знать, что случилось. Хотела бы быть уверена, что с Мильвио все в порядке.

Они продолжили путь, едва стемнело. Бросили шатер и весь скарб, не став грузить его на туаре, терять время. Мандариновые утесы — высокие скалы с плоскими верхушками — приняли маленький караван в свои безучастные объятья, пригласили в зияющее ущелье, сухое и тихое. По нему звери начали подъем, то и дело гортанно вскрикивая, нюхая воздух, чуя, что их путь наконец-то подходит к концу.

Перевал венчала корона из каменных зубьев, в которой никто бы не узнал останки сторожевой башни, построенной еще в прошлую эпоху. Сотни звезд мерцали, наблюдая за теми, кто прошел путь по забытому тракту Колодцев Бидумне Эль-Ман. Они бросили вызов Феннефат и выиграли у нее, не остались среди песков, скал, курганов, древних становищ, в царстве пекла и жажды.

Им удалось то, что у многих не получилось.

Спуск был относительно легким, пусть ущелье и сжалось, больше напоминая трещину в ореховой скорлупе, чем путь. В какой-то момент сойка, правившая туаре с помощью жезла, увенчанного крюком, довольно улыбнулась. Внизу, под лапами зверей тихо и неуверенно зажурчала вода. Слабый робкий ручеек едва шептал, ныряя под бесконечные камни, но стоило им оказаться ниже, и он начал звенеть вполне уверенно. И этот звук был точно мед для ушей странников.

Вода означала жизнь и надежду.