Белый огонь

– Шансов умереть на санях у меня меньше, чем в седле. Воспользуюсь щедрым приглашением мальчика.

Она, сильно налегая на палку и немного прихрамывая, направилась к ним, и Дэйт с удивлением смотрел на нескладную фигуру старухи. Она была с ним одинакового роста, и это… несколько смущало. Мильвио спрыгнул с саней, протянул руку, чтобы помочь, но бабка легонько стукнула его палкой по предплечью.

– Без заигрываний. Знаю я вас, южан.

Рассмеялись многие, в том числе и треттинец. Обстановка стала чуть более расслабленной. Старуха села рядом с Дэйтом, даже не посмотрев на него. Следующий час она дремала, покачиваясь в такт хода мерина. А затем внезапно, прямо из дремы, подняла голову и сказала совершенно не сонным, удивительно четким и чистым голосом:

– Ветер идет.

Дэйт уставился на нее, не понимая. Особенно потому, что на равнинах уже больше часа царило полное безветрие, и мороз, кажется, даже забыл покусывать щеки и нос.

– Ветер идет, – глядя в упор на него, произнесла странная старуха, и ее веки казались ярко-розовыми, а глаза, наоборот, блеклыми, мертвыми, погасшими. – Чувствуешь?

Дэйт не чувствовал никакого намека на ветер. Даже на слабый сквознячок, и подумал, что полусумасшедшая старуха со сна забыла, на каком свете находится. Поэтому не сказал ничего.

– Чувствую, – голосом непохожим на свой обычный сказал Мильвио и резко натянул вожжи, останавливая мерина. Сорвал правую перчатку и, сунув пальцы в рот, свистнул так, что у Дэйта зазвенело в ушах.

Всадники начали оборачиваться, придерживать коней. Десятник с обгоревшим лицом, имени которого Дэйт не знал, а чуть помедлив, и лейтенант направились к саням из головной части колонны.

Мильвио же, спрыгнув в снег, в распахнутой куртке, смотрел куда-то на юг, словно стараясь заглянуть за спокойный горизонт и увидеть, что там скрывается.

– В чем дело? – недовольно спросил Эйрисл, на рысях подъехавший к ним.

– Ветер идет, – сказала ему старуха так, словно речь шла о чем-то важном.

Фихшейзец непонимающе заморгал.

– Ветер? – недоуменно переспросил командир. – Вас взволновал ветер? Он обычен на равнине.

– Не просто ветер. Бродяга. – Ноздри у Мильвио раздувались, точно у гончей, почуявшей добычу. – И он уже близко. Отзови десятку, лейтенант. Им надо срочно вернуться.

– Тот самый Бродяга? – обгорелый с некоторой иронией почесал то, что осталось от его уха. – А армии эйвов с ним, случайно, нет?

Дэйт первым поверил в слова треттинца. Уже привык, что тот не склонен шутить со столь серьезными вещами.

Эту легенду он прекрасно помнил. Когда из-за действий великих волшебников случился Катаклизм, то на континенте образовались Северные и Южные Смерчи – территории, потерянные для людей навсегда. Ветра, свирепствующие там, убивали любого, кто осмеливался пересечь невидимую границу. Иногда граница слабела, и тогда с бесплодных земель вырывался безжалостный путник. Бродяга. Смерть. Он рыскал по дорогам и пустошам, носился по лесам и оврагам, пока не натыкался на человека и не убивал его. А затем, насытившись, исчезал.

Раньше, в начале эпохи, Бродяга ежегодно собирал большие жертвы, оставлял вместо городов кладбища, но теперь, спустя века после Катаклизма, когда мир справился с последствиями Войны Гнева, о нем порой не слышали десятилетиями. Во всяком случае, Дэйт за всю свою жизнь не знал ни одного подтвержденного случая встречи с Бродягой. Слухов – сколько угодно. В любой таверне подобных историй навалом, а вот настоящих фактов…

Катрин, по-птичьи склонив голову, проклекотала:

– Ты знаешь, что южанин прав, лейтенант. Чувствуешь это. Кровь Летоса шепчет тебе о смерти с самого утра.

Странно, но эти не слишком понятные слова решили дело.

– Смолистый. Всем горнам сигнал: «Срочно назад!», «Опасность!», – отрывисто приказал Эйрисл, и десятник, не привыкший оспаривать команды, направил коня прочь, выкрикивая распоряжения.

– Ничего не вижу, – произнес Эйрисл, все еще сомневаясь. – Вы уверены?

– Отчего же вы мне верите, сиор? – Мильвио все так же смотрел на горизонт, его кулаки были сжаты.

Тот, скрывая истинную причину, холодно ответил:

– Лучше ощутить себя дураком из-за сказки, чем из-за смерти людей. Я за пару дней увидел много того, чего не может быть. Что нам следует сделать?

– Соберите весь отряд вокруг саней. Спешьтесь. Коней надо стреножить и укрыть им головы. И никому не разбегаться, что бы ни происходило. Объясните солдатам: как бы страшно не было – не бежать.

Запели три кавалерийских горна. В первый раз вразнобой, затем хором, слитно. Снова и снова. Тревожно и звонко. Звук полетел над снежной равниной туда, где рассыпались черные точки – десятка Лося.

Дэйт, покосившись на старуху, тоже спрыгнул на снег, спросил у Мильвио:

– Он может пройти мимо?

Усмешка на лице южанина походила на гримасу боли.

– Когда здесь столько людей? Нет. Он летит прямо к нам.

– Я могу как-то помочь?

– Просто выживи. А для этого вернись назад.